— Здравствуйте, мисс Блейер. Как ваши дела?
— Прекрасно, — ответила она. — Я целый день пытаюсь дозвониться до вас, мистер Клинг, и, наконец, мне это удалось. У меня сегодня работа началась в девять часов, но я не знала, приходите ли вы на работу в такую рань.
— Да, в такое время я всегда уже на месте, — ответил Клинг.
— Жалко, что я вам не позвонила в девять. Ну уж ладно. Я должна возвращаться на рабочее место через минуту. Вы можете приехать ко мне?
— Где вы находитесь, мисс Блейер?
— В фотостудии Шеффера, на Холл-авеню, 580. Пятый этаж.
— А что, собственно, случилось?
— Когда я разбирала завалы в моей спальне, я обнаружила кое-что, не принадлежавшее мне. Вот я и подумала, может, вор обронил.
— Я сейчас приеду, — сказал Клинг. — А что он обронил?
— Ну, мне лучше показать это, когда вы приедете сюда, — сказала мисс Блейер. — Извините, мне нужно бежать — работа, мистер Клинг.
— Ладно. Я…
Но в трубке уже звучали короткие гудки.
Фотостудия Шеффера занимала весь пятый этаж по Холл-авеню, 580. Портье, бойкий блондин с сильным нелепым акцентом, сообщил Клинту, что мисс Блейер предупредила его о приезде гостя. Блондин направил Клинга в студию, которая располагалась в конце длинного коридора, сплошь увешанного работами Шеффера. Судя по направленности фотографий, Шеффер в основном снимал фотомодели. Клинг просматривал «Вог», но, тем не менее, без труда узнал половину моделей, чьи фотопортреты висели на стенах. Однако портрета Августы среди них не было. Она сказала правду при первой встрече: наверняка она работала фотомоделью не так давно.
Дверь студии была закрыта. Клинг открыл ее и вошел в огромное помещение, ярко освещенное юпитерами. В конце комнаты находилась небольшая платформа, стена за ней была заклеена красными обоями. Пол весь был усеян электрическими кабелями, тянущимися от осветительных приборов различной конфигурации, рефлекторы которых были направлены на платформу. На платформе стояла Августа Блейер, одетая в красную блузку, короткий красный джемпер, красные носки и красные лодочки ручной работы. Все это снималось на фоне красной стены. Справа от платформы, скрестив руки на груди, стояла молоденькая девушка в джинсах и свободной футболке навыпуск. Возле установленного на треноге «Поляроида» возился фотограф и его ассистенты. Они сняли несколько кадров в свете мигающего стробоскопа, а затем, видимо удовлетворенные удачно схваченным моментом, быстро поменяли «Поляроид» на «Никон». Августа заметила Клинга, стоявшего возле двери, улыбнулась ему и помахала рукой. Фотограф обернулся.
— Что вам угодно? — спросил он Клинга.
— Это мой друг, — объяснила Августа.
— Ну, тогда ладно, — понимающе сказал фотограф. — Устраивайтесь поудобней, только не шумите. Ты готова, дорогая? А где Дэвид?
— Дэвид! — позвал ассистент.
Стоявший возле телефона-автомата человек быстро повесил трубку и подбежал к платформе. Несколькими движениями рук он поправил прическу Августы и спрыгнул с платформы на пол.
— Готова? — спросил фотограф.
— Готова, — ответила Августа.
— Итак, заголовок «Красное на красном». Да поможет нам и нашему замыслу бог!
— А разве что-нибудь не так с заголовком? — спросила девушка в футболке.
— Ничего не случилось, Хелен. Ты же знаешь, я никогда не гоню халтуру, тем более для твоего журнала. Деточка, — сказал он, уже обращаясь к Августе, — весь замысел состоит в том, чтобы у читателя создалось настоящее увлечение красным, ты понимаешь, что я имею в виду? Чувствуешь, к чему я стремлюсь?
— Думаю, что да, — ответила Августа.
— Нам нужен красный, много красного, — важно пояснила Хелен.
— Зачем ты поставил этот объектив? — вдруг спросил фотограф у ассистента.
— Я думал, мы будем снимать с близкого расстояния, — сказал помощник.
— Нет, Эдди, сними это, пожалуйста.
— Конечно, сейчас сниму, — сказал ассистент и начал откручивать объектив.
— Дэвид, убери, пожалуйста, локон с виска.
— Где именно?
— Да прямо, ты что, не видишь, что он свисает у нее на глаз?
— Все, теперь вижу. Одну минутку.
— Так, спасибо, Эдди. Ты готов?