Карелла и Клинг сообщили, кто они такие, и Фельдман сильно загрустил.
— Что-то не так? — обеспокоенно спросил он. — Что-то случилось?
— Вы тут ни при чем, мистер Фельдман. Мы расследуем убийство…
— О Господи! — вздохнул Фельдман.
— … и имеем основания полагать, что оружие куплено в вашем магазине. Мы хотели бы знать…
— О Господи! — повторил Фельдман.
— Не могли бы вы посмотреть по вашим квитанциям…
— Когда это было? — спросил Фельдман.
— Ружье поступило к вам после четвертого августа.
— Значит, август?
— Да.
— Я уже убрал все квитанции за август и сентябрь.
— Их трудно достать?
— Они в задней комнате, но там такой кавардак! Мне самому туда страшно входить.
— Но дело срочное…
— У меня сейчас самый разгар работы. Я подбираю форму для футбольной команды.
— Произошло убийство, — мягко напомнил Клинг.
— А это не убийство? — спросил Фельдман, показывая на гору футбольного обмундирования. — Ладно, пойдемте!
Задняя комната магазина Фельдмана была олицетворением беспорядка. Все углы забиты хоккейными клюшками, на крючках висели вперемежку коньки и боксерские перчатки, к стенам прислонены лыжи и шесты для прыжков, удочки спутанными ворохами лежали на длинных полках, коробки с шариками для пинг-понга соседствовали с упаковками охотничьих ножей. На всем лежал толстый слой пыли.
— Какой кошмар! — вздыхал Фельдман. — Когда я сюда захожу, у меня разыгрывается язва. Значит, август?
— Во всяком случае, не раньше.
— Август, август, — бормотал Фельдман. — Где у нас тут август?
Он взял коробку с блеснами, сдул с нее пыль и поставил на полку, где лежали эспандеры, достал другую коробку, дул пыль и с нее, покачал головой, сказал: «Нет, это ИЮль», — и взял еще одну коробку. «А тут что? — спросил он сам себя и тут же ответил — Дробь», — положил коробку на груду хоккейных шайб, приподнял крышу большой коробки и произнес:
— Сентябрь! Может, начнете с сентября?
— Можно и так, — согласился Карелла.
— Куда бы ее поставить? — спросил Фельдман, озираясь по сторонам. Тут взгляд его упал на ящик с бейсбольными битами, и он водрузил коробку на него. Коробка оказалась битком набитой квитанциями. Они полетели на пол, как только Фельдман снял крышку.
— Здесь их тысяч десять, — сказал Фельдман.
— Ну уж! — улыбнулся Карелла.
— Пусть пять, но все равно много.
— Когда вы продаете ружье, вы записываете его номер? — спросил Клинг.
— А как же! — воскликнул Фельдман. — В полном соответствии с законами нашего штата.
— Это касается пистолетов, — поправил его Карелла. — А как насчет ружей?
— Ах, ружей! Нет, не записываю, — опечалившись, от. ветил Фельдман. — Но ведь я не обязан этого делать, так?
— Так.
— Записывать не записываю. А что, у вас есть номер? — Да.
— От него немного толку, — сказал Фельдман, покачивая головой.
— А как насчет номера модели? Вы не указываете его в накладной?
— Обязательно указываю! Кроме того, я не продаю ружья тем, кого не знаю лично. Вернее, продаю, но записываю имя и адрес покупателя.
Карелла кивнул. Клинг назвал Фельдману фирму и номер модели —833-К, и все трое стали рыться в квитанциях. В коробке, как подсчитал Клинг, их было пятьсот тридцать семь. Ни на одной не значилось ружье этой модели.
— Выходит, оно было продано в августе, — заключил Карелла.
— Ну и везет же мне, — откликнулся Фельдман.
Видно было, что им овладел азарт следопыта. Ему очень хотелось найти квитанцию и внести свой вклад в поимку убийцы. Он старательно искал в захламленной и запыленной комнате коробку с квитанциями за август. Наконец ему улыбнулась удача: он нашел ее в дальнем углу комнаты, на нижней полке под шестью упаковками теннисных мячей.
Клинг снова взялся считать квитанции, которые они просматривали втроем. На квитанции номер двести двенадцать Фельдман воскликнул: «Вот она!»
Сыщики уставились на бумажку.
— Видите, — сказал Фельдман, — вот фамилия, вот адpec. Когда я продаю ружье незнакомому человеку, я все записываю. Мало ли что случится, вдруг какой-нибудь псих задумал убить президента, верно я говорю?