— Да, — ответила она. Судя по всему, она уже поняла, что он разгадал ее секрет, но продолжала вести себя точно так же. Надежда, что собеседник позволит ей продолжить игру, взяла верх.
— Значит, Пиммы в отъезде, — подытожил Карелла, — а' вы были единственной соседкой Лейденов, но крепко спали, так?
— Именно так.
— В таком случае у меня больше нет вопросов, — сказал Карелла. — Большое вам спасибо.
— Вам спасибо, — отозвалась хозяйка и пошла проводить гостей до двери.
В этот день Клинг и Карелла переговорили со всеми, кто был в ту ночь дома, пытаясь найти хотя бы одного человека, который, просунувшись от выстрелов, подошел бы к окну, выглянул на улицу, увидел машину — например, желтый «бьюик», — взглянул на номер и запомнил его.
Семь человек признались, что слышали выстрелы. Двое сказали, что приняли их за громкие выхлопы, которыми горожане, похоже, готовы объяснить любой внезапный громкий звук. Человек с четвертого этажа сказал, что, услышав первые выстрелы, встал с постели.
— Два выстрела? — спросил Карелла.
— Да, два и очень громкие. Я вылез из постели и услышал, как кто-то кричит…
— Мужчина или женщина? " -
— Трудно сказать, просто громкий крик, а потом еще два выстрела.
— Что вы сделали? — спросил Карелла.
— Снова лег спать, — ответил человек.
Женщина с девятого этажа тоже слышала выстрелы, но испугалась и не вставала с постели минут пять и только потом подошла к окну. Она видела, как от дома отъехала машина. .
— Какая машина?
— Не знаю, я в марках не разбираюсь.
— А цвет?
— Темный.
— Не желтый?
— Нет, только не желтый.
— Номер не заметили?
— К сожалению, нет.
Остальные трое опрошенных заявили, что они сразу распознали выстрелы, но решили, что стреляют на улице. Никто из них не подумал ни подойти к окну, ни позвонить в полицию. На нет и суда нет.
Карелла поблагодарил их и стал спускаться вниз вместе с Клингом.
— Что ты на это скажешь? — спросил он напарника.
— Машина могла принадлежать кому угодно. Влюбленной парочке, кому-то, кто поехал на работу. Мало ли кому.
— Уолтеру Дамаску, например.
— Его подруга ездит на желтом «бьюике».
— А на чем ездит он сам?
— Скорее всего, ни на чем. Иначе зачем ей его возить?
— Этого же не может быть, верно? — спросил Клинг.
— Чего не может быть?
— Чтобы человек вот так взял и исчез. Как сквозь землю провалился. Мы знаем, как его зовут, где он живет, у нас есть его отпечатки пальцев, есть словесный портрет. Нет только его самого.
— Может, отыщется? — предположил Клинг.
— Когда? — спросил Карелла.
Бар «Раундли» находится на Джефферсон-авеню, в грех кварталах от нового музея. В пять пятнадцать, когда Клинг прибыл туда на свидание с Анной Гилрой, бар был заполнен уверенными'в себе бизнесменками, юными секретаршами и манекенщицами. Посетители вели себя так, словно оказались на званом приеме с коктейлями. Все они находились в постоянном движении — выпивали, болтали друг с другом, курсировали между стойкой бара и столиками, разбросанными по слабо освещенному залу.
В дальнем углу за столиком сидела Анна Гилрой. Она была в открытом платье очень крупной вязки, надетом на нейлоновый чехол телесного цвета. Клинг, по крайней мере, надеялся, что не на голое тело. В столь шикарном месте он чувствовал себя не в своей тарелке. Ему казалось, что его синий костюм нелеп, галстук неправильно завязан и сбился в сторону, а кобура на плече заставляет пиджак неестественно топорщиться. Короче, он чувствовал себя деревенщиной, случайно затесавшимся в приличное общество. А еще его мучило чувство вины.
Хвидев его, Анна помахала рукой. Он пробрался к ней через весело гудящую толпу, сел и быстро оглянулся, словно боясь, что где-то за колонной прячется Синди с топором в руке.
— Вы пришли точно, — сказала Анна. — Люблю пунктуальных мужчин.
— Вы уже что-то заказали? — осведомился он.
— Нет, я ждала вас.
— Что будете пить?
— От мартини я делаюсь раскованной, — сказала она. — Выпью-ка я мартини.
Клинг подозвал официанта и заказал мартини для Анны, а себе виски с содовой.
— Вам нравится мое платье? — спросила Анна. — Вы, наверно, подумали, что я без всего.
— В каком смысле?
— Ну, под платьем.
— У меня были подозрения.
— Они безосновательны.
— Приму к сведению.
— Что-то не так? — спросила она. — Вы все время оглядываетесь.
— Привычка. Смотрю по сторонам. Вдруг кого-то запримечу. Разыскиваемых преступников, я имею в виду. Профессиональная привычка.