— Да, дедушка Цео, думаю, что понимаю. Меня только удивляет, что ты, из всех телади именно ты, так думаешь!
— Тшш… Я же Цео, сын мой. Кто же, если не я, должен быть мудрее других и думать больше, чем другие? Но есть еще кое-что, что ты должен понять. То, что ты сделал, требовало мужества, и это достойно уважения. И все же я не могу оставить твой поступок без внимания и не наказать тебя. Если бы я повел себя так, мои мыслительные способности были бы подвергнуты сомнению. Возможно, через несколько деказур многие телади будут думать так же, как ты, — я бы только приветствовал это!
Нопилей напряженно ждал, что за этим последует. Цео ничего пока не сказал, но Нопилей знал, что именно здесь и сейчас будет вынесен приговор. Приговор, который определит всю его дальнейшую жизнь.
— О сын моего сына. К сожалению, у меня связаны лапы, я — Цео и должен поступать соответственно своему положению и установленным порядкам. У меня не остается выбора, я должен подвергнуть тебя изгнанию.
Нопилей вздрогнул. Не то чтобы он так уж любил свой инкубатор. Но как он останется без дома, без кредитов, без Сизандры, наконец, без всех остальных?..
— Я знаю, что ты чувствуешь, — продолжал Цео. — Через несколько мазур ты достигнешь своих двенадцати солнц, станешь совершеннолетним и сможешь официально заботиться о себе сам. До того времени я предоставлю в твое распоряжение маленький кораблик, но у меня есть одно условие, о сын моего сына Нопилей.
— Какое, дедушка?
— Я хотел бы, чтобы ты был поосторожнее и регулярно связывался со мной. Ты — будущее, сын мой, пусть даже лишь я один пока понимаю эту простую истину. Когда-нибудь, возможно, придет та тазура, когда ты станешь новым Цео. И мне бы очень хотелось, чтобы ты дожил до этого события. Да и кроме того, — добавил Цео Иземада с легким шипением, — я бы сильно желал сам увидеть это.
Какое-то время в помещении стояла тишина, и Нопилей с покорностью ждал, что же еще скажет ему старший.
— Мое решение вступает в силу с этого момента. У тебя есть немного времени, чтобы попрощаться с твоим яйцебратом, с товарищами и собрать вещи. Завтра вечером тебя заберет шаттл и доставит на верфь в системе Зейсвел. Там сейчас ремонтируют и обновляют мою личную яхту. До поры до времени она будет находиться в твоем распоряжении. И пусть она доставляет тебя туда, куда будут стремиться твои сердца.
С этими словами Цео склонил голову набок и почти незаметно подмигнул своему яйцевнуку. Затем твердыми шагами направился к двери и вышел из класса, ни разу не оглянувшись.
Нопилей еще немного постоял у окна, глядя на море, но не видя его. Он никак не мог осознать случившееся, в его голове проносились обрывки воспоминаний и непонятные чувства: имена, события и ощущение того, что впереди его ожидает огромная черная дыра, готовая незаметно и тихо поглотить его. Если бы телади могли плакать, то в этот момент из его желтых глаз ящера градом катились бы слезы.
Чуть погодя он услышал, как открылась дверь, и почувствовал, как его яйцебрат Сизандра положил руку ему на плечо.
ГЛАВА 11
Оптимист верит в то, что этот мир — лучший из миров. Пессимист опасается, что так оно и есть.
Роберт ОппенгеймерВерфь представляла собой огромное, похожее на строительные леса сооружение, сразу же напомнившее Нопилею ловушку нимсу, которая могла захлопнуться в любой момент. Нимсу были маленькие, глупые, но невероятно юркие ящеры-грызуны, которые могли у любой теладийской семьи обобрать и съесть все водоросли с чешуи. Нопилей представил себе гигантского нимсу, такого большого, что он как раз поместился бы здесь, на верфи. Он бы наверняка тут же заявил: «Так, здесь тщательно по всему пройтись, заняться половым покрытием и всем, что находится под ним». И одновременно с этим он бы слегка погрыз парочку брусьев или перекладин и тупо провожал бы взглядом техников, спасающихся паническим бегством во все стороны света.
— Тшш-шш-шш!
Пожилой телади с налитыми кровью глазами с легким жужжанием пронесся мимо него и какое-то время смущенно смотрел на Нопилея. Нопилей еще раз зачарованно вгляделся в свой цветной рычальный кубик, который держал в лапах как бесценное сокровище. Это был филигранно выполненный шедевр, наверняка изготовленный не на теладийской, а на боронской мануфактуре. Каждый молодой телади, как только вылуплялся из яйца, в ту же тазуру получал такой рычальный кубик, который хранил до конца своих тазур. Это была одна из очень немногих вещей, имевших нематериальную ценность для народа ящеров, ориентированного на прибыль. С этой точки зрения Нопилей ничем не отличался от своих товарищей: он очень ясно помнил те тазуры, когда был маленьким, только что вылупившимся из яйца ящером, и его рычальный кубик казался ему просто огромным. А теперь это такое родное и близкое украшение было совсем крохотным и лежало, уютно пригревшись, в небольшом кошельке из полимера, который он всегда носил на теле.
Нопилей снова выглянул из окна. Шаттл уже почти достиг цели и заметно снизил скорость. Неожиданно молодой ящер подумал о том, что боронская спираль, которая принадлежала им с Сизандрой, была не намного меньше, чем эта верфь. Отчего-то ему стало не по себе. Немногие телади смогли бы назвать своей собственностью нечто, столь большое и ценное. Хотя… теперь она уже, пожалуй, принадлежит не ему и его яйцебрату, а скорее всего ксенонам или существам еще более жутким. Ну да все равно, что бы там ни было, а рано или поздно он туда вернется и все выяснит.
Мимо окна проплывали, тихо помигивая, опознавательные огни, и посадочная карусельная установка медленно поглотила шаттл. Спустя несколько мгновений к нему, слегка позвякивая, быстро приблизились захваты, одним рывком подцепили корабль и потащили в док.
Вокруг Нопилея повсюду сновали телади, отстегивали крепления и выбирались из своих кораблей. Только у некоторых багаж был с собой, так как в большинстве своем это были рабочие или руководители верфи, которые провели на Платиновом Шаре всего несколько светлых периодов и все имущество которых находилось в их квартирах здесь же, на верфи.
При высадке все вели себя спокойно и дисциплинированно. Нопилей увидел нескольких аргонцев, которые, толпясь и толкая друг друга, образовали очередь. Это было нецелесообразно, да вдобавок абсолютно бессмысленно. Ни один телади не стал бы так себя вести.
Он еще больше удивился, заметив, что в проходе перед ним образовался небольшой затор и кое-кто из пассажиров начал возмущенно сопеть, потому что движение шло какими-то рывками. В узком туннеле прямо напротив шаттла, кажется, возникла проблема. Когда Нопилей приблизился к шлюзу, он смог понять из замечаний впереди стоящих путешественников, что, судя по всему, там, в туннеле, находился кто-то, мимо кого пассажиры были вынуждены протискиваться с большим трудом. Надо прямо сказать, не самая лучшая идея — загородить проход, ширины которого едва хватало на то, чтобы пропустить среднего телади с небольшим чемоданом, причем тот едва не касался плечами стен. Немного продвинувшись вперед, Нопилей смог увидеть, что это были два служащих верфи в униформе, которые, прижавшись к стенам туннеля, стояли друг против друга, в то время как остальные недовольные пассажиры, выражая свое возмущение резким шипением, протискивались мимо них. Телади не страдали боязнью замкнутого пространства, но это было уже слишком! Что эти два болвана здесь делают?