Он, если честно, ожидал, что в Норе его встретит целая делегация, и уже приготовился отбиваться от расспросов, но на кухне оказались только трое его однокурсников. Гермиона потихоньку клевала носом и пила кофе, а Элис что-то вполголоса втолковывала Рону. Однако стоило Блэку выйти из камина (удивительно, но в этот раз он сумел не шлепнуться носом в пол), как друзья тут же выпрямились и напряженно уставились на него.
Гарри недоуменно оглядел кухню.
- Противник был вынужден отступить, - пояснила Элис, правильно истолковав его взгляд. – Мне кажется, плакат «Поздравляем» был бы лишним. – Она секунду подумала и добавила – А двусторонний делать долго.
Парень только кивнул. Выгнать миссис Уизли с ее кухни это достижение достойное ордена Мерлина. Впрочем, не исключено, что Элис придумала это только что, а Молли просто ушла по делам.
- Ну? – поторопил его Рон. – Не томи, Блэк.
Гарри встряхнулся и сказал:
- Ну, в Хогвартс я, кажется, попаду.
Рон громко хлопнул в ладоши и изобразил в воздухе боксерский удар, в лучших традициях Доры сбив со стола сахарницу, которую Элис невозмутимо поймала и установила на законное место.
Гермиона кивнула и расслабила побелевшие руки, сжимавшие чашку.
- Я же говорила Гарри, по закону тебе совершенно ничего не грозило.
Рон многозначительно хмыкнул и напомнил:
- А десять минут назад ты говорила совершенно другое.
Девушка нахмурилась и неодобрительно покосилась на него.
- Но штраф придется заплатить, - слегка остудил Блэк их радость, тоже усаживаясь за стол.
- За что? – изумился Уизли. – Если ты невиновен.
- В темной магии не виновен, - пояснил парень. – А за нарушение статута придется заплатить.
Гермиона немедленно возмутилась.
- Гарри, но это же ерунда! Если твое колдовство укладывается в рамки самообороны, то оно удовлетворяет требованиям статута секретности, и значит, тебя нельзя обвинить в его нарушении!
- Да плевать. – Блэк только отмахнулся, цепляя с блюда так и оставленную с утра недоеденную им гренку, и впиваясь в нее зубами. За это время она успела стать слегка задубеть, но вкуса от этого не потеряла, а учитывая его утреннее состояние – скорее даже приобрела. – Не Азкабан и Мордред с ними.
Рон немного подумал и хмыкнул.
- Не так уж и плевать.
Гарри хмуро посмотрел на друга.
- Рон, это чудо, что меня вообще не посадили.
- Так все плохо?
Он на секунду задумался, заново оценивая всё произошедшее, и признал:
- Да нет. Могло быть и хуже. Но если бы не Дамблдор – я бы тут не сидел.
Да, директор его буквально спас, как ему вообще пришло в голову притащить на суд Дадли?
- Спасибо ему, конечно, - согласился Уизли. – Но формально тебя все-таки осудили, а это важно. Например, имея судимость, нельзя, скажем, стать министром магии. Или директором Хогвартса. Да и в аврорат тебя не возьмут.
Гарри быстро переглянулся с всё еще немного бледной Гермионой и, пожав плечами, вернулся к еде.
- Я, в общем-то, и не собирался.
Только министром стать ему для полного счастья не хватало.
Однако вечером плакат «Поздравляем» все-таки появился. В честь его оправдания устроили небольшой праздник.
Миссис Уизли превзошла саму себя, наготовив еды на целый взвод авроров, не меньше. Хотя отчасти это было верно – к вечернему застолью присоединились Дора, успевшая отоспаться за день, и случайно заглянувший на огонек Кингсли Бруствер, так что авроры за столом и впрямь имелись.
Только теперь стало понятно, насколько всех напрягала неопределенность. Как бы кто ни убеждал Гарри, не было у его близких никакой уверенности.
Сегодня же за столом в кои-то веки царила непринужденная атмосфера, все проблемы были отодвинуты на второй план. Фред и Джордж временно вернулись к амплуа главных шутников, периодически заставляя столовые приборы убегать от своих хозяев и устраивать сражения в центре стола. Делались даже ставки, правда, исключительно в сухариках, которых из вазочки можно было взять сколько угодно. Кузина не отставала, постоянно меняя внешность и изображая остальных. Даже Элис и, что еще более удивительно, пришедшая поздравить Гарри Полумна не остались в стороне, выпытывая у Билла все новые и новые байки из его не такого далекого египетского прошлого. Судя по тому, насколько байки были увлекательными – большую часть парень придумывал на ходу. Уж кто-кто, а Гарри-то точно знал, что приключения – не очень веселая штука.
Сам же Блэк сидел в дальнем конце стола и рассеянно покачивался на стуле, не принимая участия в общем веселье, что в такой толпе было не очень сложно – необходимость в самом виновнике торжества как всегда отпала довольно быстро. Он был благодарен им всем за поддержку, но сейчас ему было о чем подумать.
К вечеру отупение немного схлынуло, и мозги, наконец-то, заработали в более привычном режиме.
На самом деле хорошего было не так уж и много, и замечание Рона на счет министерских постов здесь ни при чем. Да, с одной стороны, он действительно не загремел в Азкабан, и даже не отправился ни на какие исправительные работы. Но с другой, слушание – это уже пройденный этап, а вот новые проблемы вставали в полный рост, заодно поднимая за собой старые.
«Темза, сэр».
Прошлый учебный год можно было смело считать худшим из всех, и лето продолжило ставить рекорды. От него хотят всё большего и большего, причем люди, о которых он вообще до этого момента не особенно задумывался. Каркаров. Малфой. Эта, как ее? Долорес Амбридж, которая ни ему, ни Дамблдору явно не друг. А ведь кроме них есть еще и другие, - подумалось ему. Сколько человек было на суде, около тридцати? И это еще даже не весь Визенгамот, только малый состав. В результате всей этой истории на Блэка как-то неожиданно свалилось понимание того, что кроме Дамблдора, Волдеморта и Фаджа имеется еще множество других заинтересованных лиц, которые могут принимать решения. И многие из этих лиц очень внимательно смотрели на него, Гарри Блэка.
Конечно, не без причины, но если подумать здраво – то чего они от него ждут? Что он может сделать, даже неважно хорошего или плохого? Один школьник. Пусть и немного выдающийся. Ну хорошо, выдающийся много (уж с самим собой можно и без ложной скромности).
В конце прошлого года он действительно решил, что хочет сам принимать решения. Но в это его намерение, честно говоря, не входили решения такого уровня как договоренность с Малфоем (понять бы еще, о чем именно они договорились). Он хотел сражаться. Именно этому он учится, именно это он умеет. А тут какие-то интриги, в которых, он хоть и приобрел за прошлый год некоторый опыт, но, по сути-то, все равно ничего не понимал. Какой из него к черту Дамблдор.
И всё же на него рассчитывают.
Блэк на мгновение перевел взгляд на дверь в сад, куда, посидев для приличия за столом, вышли старшие Уизли и Бруствер. Артур, к его удивлению, не стал его ни о чем расспрашивать, однако от задумчивых взглядов это Блэка не избавило. И парень готов был руку заложить, что разговор, идущий сейчас на улице, на порядок важнее и интереснее застольных баек. И в отличие от рассказов Билла касается его самого самым прямым образом.
Он качнулся чуть шире обычного и нахмурился. Как бы то ни было, это уже происходит. И если продолжать закрывать голову руками, ему их просто отобьют. Сначала руки, а потом и голову. Рон прошлой осенью после того судьбоносного интервью Скитер сказал, что у него нет выбора. Похоже, его друг, как это часто бывало в последнее время, оказался прав.
- О чем ты думаешь?
Парень поднял на присевшую рядом Гермиону отсутствующий взгляд. Девушка слабо улыбнулась.
- У тебя такое лицо, как будто ты читаешь лекции профессора Колдуэлла.
Гарри на улыбку не ответил. Хотя зельевара Гермиона упомянула весьма кстати.
- Роберт прав, – произнес Блэк, переводя взгляд обратно на дверь, и обращаясь больше к самому себе. Сделал небольшую паузу и, не веря в то, что это его собственные слова, добавил - И Люциус прав.