Шустрый незнакомец средних лет. в старой шинелишке, вязаной шапчонке и стоптанных башмаках появился на хуторе чуть свет и сразу же направился к Сухому колодцу. Аким Назарыч имел привычку вставать со вторыми петухами. Правда, петухов у него теперь не было, но привычка осталась. И, заметив незнакомца, он радушно пригласил его в свою мазанку.
Незнакомец был плотен, коренаст, с движениями рассчитанными и уверенными, с быстрым и цепким взглядом в упор, с привычкой осторожно озираться. Прежде чем присесть к ящику, который в мазанке заменял столик, гость задержался у порожка, что-то перекладывая из кармана в карман, а когда сбросил шинелишку, на его поношенной гимнастерке блеснули орден Красной Звезды и медаль «За отвагу».
- Э, да ты, солдат, как вижу, геройский,- облегченно заметил хозяин.- Садись и угощайся, чай сейчас поспеет, а пока отведай солдатских даров… Правда, сначала ты не очень-то мне приглянулся: есть у тебя во взгляде вроде бы колючка. Ну, да люди не сразу узнаются. Неспроста в народе говорят: не узнавай друга в три дня, узнавай в три года.
Гость с интересом осматривал коробку португальских сардин.
- Откуда у тебя, дед, такое? Это же, пожалуй, из генеральской кладовой?..
Аким Назарыч улыбнулся одними глазами:
- Нашему солдату что рядовой фашист, что генерал: за шкирку и но шее! Касательно консервов, сыра, шоколада - штуки пользительные, пригодились.
Гость откинул голову и коротко хохотнул. Смех прозвучал неестественно, будто сдавленный. Намазывая маслом ломоть хлеба, он мимолетно спросил:
- Слышал, тут у вас какие-то работы начинаются?
- Да, вроде бы,- неопределенно ответил дед.- Вон сколько горя фашист принес: камня на камне не осталось. Если ищешь работу - оставайся.
С аппетитом жуя бутерброд, гость все поглядывал на солдатские дары, сложенные на полке у степы.
- А что ж, и остался бы. Да жить-то где? Говорят, работы с колодца начнутся? А зачем тот колодец, если он сухой?
Дедушка Пивень снял с печурки котелок, налил гостю в жестяную кружку чаю:
- Зачем да почему - это начальству виднее, а ты для начала сказал бы, голубь, кто, откуда, куда?
Гость ожегся чаем, осторожно отставил кружку.
- Ну, дедуля… Ты, может, из милиции? Или без всякого уважения к моим боевым заслугам? Я трижды под Сватовом ранен и два месяца в госпитале провалялся. Уволен подчистую, инвалид. А ты сразу с допросами…
- И вовсе не с допросами,- пожал плечами Пивепь.- У нас всегда было принято расспрашивать гостя о его путях-дорогах…
Гость покивал головой, объяснил:
- А зашел я, дедуля, на хуторок не случайно… Хочется узнать об одном человеке… Крепко дружили мы с ним, да то ли куда-то уехал он, то ли погиб… Может, слышал, дед, про Васильева?.. Геолог Васильев Иннокентий? В этих местах он когда-то работы вел…
- Иннокентий Федотыч?.. Как же, знал его. Пусть земля ему будет пухом…
Гость мучительно покривился:
- Значит, молва не солгала. А мне все не верилось. Брел наудачу: а вдруг кто-то знает и скажет, что Иннокентьюшка жив…- Он помолчал, задумавшись, и вдруг спросил: - А что Иннокентий спрятал в этом вашем колодце? Свою находку?..
- И добрый струмент,- добавил дедушка Пивень.
- Молоточек с длинной ручкой, лопату, кирку?..
Аким Назарыч согласно кивал головой:
- Струмент был в добротный брезент завернут бечевой перетянут вдоль и поперек.
- А находка?..
- Стало быть, шкатулка? - уточнил дед.- И она со струментом.
- Ты видел ее, дедуга… находку? Велик он, тот черный камень?
Хозяин неторопливо убирал с ящика остатки завтрака.
- Не ведаю,- молвил безразлично.- Васильев с камнями все время возился.
Гость опять болезненно покривился и устало повел рукой:
- Мне тоже они, эти камни, дедуля, без интересу. Что взял бы я на память, так это молоточек Васильева. Помню, как он, бывало, камень с земли поднимет, или голыш, или плитняк,- и молоточком цок-цок… цок-цок… А потом этак внимательно разлом осматривает. Малая вещица - молоток, а память была бы дорогая…
Дедушке Пивню пришлись эти слова по душе, и он тепло подумал о госте: сначала показалось - вроде бы колюч, а присмотреться, прислушаться - добрая струнка жива.
- Это я понимаю,- сказал Аким Назарыч, подбрасывая в печурку щепок и жмурясь от близкого огня.- Память - это свято. Ладно, очистим колодец, возьмешь себе тот молоток.
Гость не успел ответить, лишь криво усмехнулся, как у мазанки послышались голоса и кто-то постучал в дверцу.