И тут на помощь Кудряшке пришел Старшой.
- А тогда, Костя Котиков,- произнес он почему-то строго,- мы успокоимся. Нет пропажи? Вот и хорошо.
Сборы в дорогу были недолгими. Дед Митрофан еще % кряхтел на своем топчане, когда дружная тройка отыскала в густых зарослях осоки толстое, замеченное ранее бревно, вытолкала на чистую воду, оседлала и, гребя то палками, то ладонями, переплыла на левый берег Донца. И до чего же это было интересно: распластаться на бревне и, почти касаясь лицом воды, наблюдать в ней собственное отражение, погружать руки в свежую, прохладную глубину, работая ими, будто веслами…
Под округлым боком бревна захрустел песок отмели, и ребята быстро высадились на берег.
Остались позади невысокий слоеный обрыв берега и верболоз, полоска жесткой чаполочи и белой полыни, цепочка заросших пыреем окопов, частый кустарник, а дальше - зеленая сутемь леса, всегда немного таинственная и манящая.
Емелька шел впереди, заранее рассчитав маршрут к Старой кринице, где им уже довелось побывать, когда разыскивали беглого каурого жеребенка. Старшой почему-то испытывал в этой затаенной чаще чувство опасения и тревоги. Где-то похрустывал сухой валежник - и казалось, что кто-то крадется вблизи тропинки; тихо шелестела листва - и эти смутные звуки были похожи то на вздохи, то на шепот; серебряный луч солнца пронзал густую крону дуба и сверкал на его стволе, словно кинжал; а на малой полянке из-под куста боярышника выглядывал пень - ну в точности волчья морда! Каждую минуту Емелька помнил, что он пример для Анки и Костика. Стоит ему испугаться шороха или тени - и его авторитет смельчака пошатнется. Но одно дело - смотреть в глаза опасности, и совсем другое - когда опасность подкрадывается неожиданно.
Такое и случилось в тот день в лесу: едва лишь Емелька ступил под низкую ветвь дуба, как с той разлапистой ветви с криком сорвалось что-то живое, лохматое, черное, и Старшой невольно метнулся в сторону, а Костя в испуге бросился в траву.
Больше удивившись, чем испугавшись, Анка проследила глазами за полетом всполошенной птицы и прокричала ей вслед:
- Ну, ворона, что так раскаркалась? Может, опять обронила свой кусочек сыра?..
И тут она увидела Емельку: он застыл неподвижно, крепко обняв дерево, будто собираясь взбираться на него.
- Ты что, Старшой? - весело спросила Лика.- Хочешь дуб свалить?
Емелька с трудом оторвался от могучего ствола.
- Дубы, Кудряшка, разные бывают. Если старый - в нем обязательно есть дупло. А дупло, сама понимаешь, очень удобное место, чтобы что-то спрятать…
- Так ты осматриваешь дупло?
- Конечно.
- И что-нибудь нашел?
Емелька неторопливо вернулся на тропинку, скрывая смущение, заговорил:
- Знаешь Высокий лес за Лисичанском? Заметил я как-то там дупло, взобрался на дерево, уселся поудобней и запустил руку. Чувствую пальцами что-то гладкое и округлое, вроде гусиного яйца. Вытаскиваю, смотрю… Батюшки мои! Бомба-лимонка у меня на ладони. Я обратно ее, осторожненько, очень осторожненько, а сам кувырком с ветки и дра-ла-ла! - Он поискал глазами Костика и, заметив его в траве, засмеялся: - Ты от кого прячешься, от вороны?
Медленно вставая с земли, Костик уплетал за обе щеки пучок какой-то зелени, причмокивая от удовольствия.
- Я на этой полянке воробьиный щавель нашел… Что за вкуснятина!
Вскоре они вышли из леса прямо к тому зеленому от камышей и тины озеру, на котором недавно происходила жаркая схватка деда Митрофана с железнодорожной шпалой. Все здесь было ярко-зеленое: и огромные круглые листья водяной лилии, и заросли рогоза вдоль берега, и махровые ленты водорослей, и сама вода, и лягушка, дремавшая на пне, и даже стрекозы, скользившие над зеркальной гладью.
- Хорошо! - глубоко вздохнув, сказал Старшой, и Анка тотчас же подхватила:
- Очень хорошо!
Костик спросил насмешливо:
- Вы о чем?
- Разве не понимаешь? - удивилась Анка.- Небо вон какое! И озеро, и этот лес, и солнце, и тени…
Емелька ничего не сказал, только благодарно взглянул на Анку.
Они шли самым краем берега, и Пугач рассуждал вслух:
- Все на свете имеет свое название: каждое дерево, травиночка, даже каждая звездочка в небе. Почему это озеро без названия? Было бы правильно дать ему имя деда Митрофана. Озеро Митрофана - хорошо звучит?
Анка по привычке подняла руку:
- А может быть, озеро Старой Щуки? Вон той, что там, в камыше, лежит?..
- Годится,- охотно согласился Старшой.- Значит, озеро Старой Щуки. Только не той, что дедушка выловил, а той, про которую рассказывал.