Феликс бросает на меня быстрый взгляд из-под тяжёлых надбровных дуг и встаёт с места. Пару мгновений и передо мной материализуется бутылка пива, запотевшая, почти ледяная.
Отмахиваюсь от предложения — не время бухать, потом, — а Феликс убирает бутылку от меня подальше. Слежу за тем, как высокая девушка впархивает в комнату. Озирается по сторонам, нервно улыбается, оправляя длинную юбку. Монашка, чёрт бы её подрал.
— Начинайте, — произносит Стелла, делая пометку в планшете, и направляет пульт на стену, где встроена стерео система.
Монашка решительно кивает, хотя лицо бледное настолько, что, кажется, сейчас в обморок грохнется. Звучит тихая музыка, девушка подходит к одному из трёх шестов по периметру комнаты и принимается плавно покачивать бёдрами и цепляться за прохладную палку.
— М-да уж, — равнодушно замечает Феликс и удобнее усаживается на стуле.
— Следующая, — говорю, пока девушка не успела ещё убиться, пытаясь нас всех впечатлить.
— А… — пытается возразить, но я взмахом руки пресекаю болтовню.
Кивает, мрачнея, и плетётся к выходу.
Следующие пять претенденток столь же зажаты и неуклюжи, как и Монашка. Где их берут-то таких на мою голову? А вот шестая, на удивление, почти сразу получает работу. Следом ещё парочка провалов, даже падение одно случилось, но без особых последствий. И то слава всем подряд, потому что только трупа мне для полной картины пасторального счастья и не хватает.
Не знаю, сколько сидим, когда я понимаю, что меня уже тошнит от этого долбаного отбора.
— Много там ещё? — спрашиваю у Стеллы, а та отрицательно машет головой.
— Ещё одна.
— Слава яйцам, — выдыхаю, понимая, что вот после этого цирка точно напьюсь.
Феликс вместо тысячи слов снова пытается всучить мне прохладную бутылку.
— Пальцы сломаю, ещё раз сунешь мне пиво под нос, — говорю тихо, не поворачивая головы, а тот крякает и снова прячет пойло.
Последняя кандидатка заходит в помещение и сходу принимается вытворять такие фокусы с этим чёртовым шестом, что даже Стелла любуется, не отводя взгляда, почти восхищённая. Мне тоже нравится эта барышня — красивая, ноги от ушей и явно знает, что делает. На такую клиенты будут слетаться, как мухи на мёд. А что мне ещё нужно?
— Вы приняты, — говорю, и девушка радостно взвизгивает и прыгает на месте, хлопая в ладоши. — Утихомирься, попрыгунья, мороженку не куплю.
Она замирает, глядя на меня широко открытыми глазами непонятного оттенка. Вроде, карие, но с зелёными прожилками, будто мрамор вместо радужки.
То ли обиделась, то ли седалищный нерв защемила, пока крутилась около шеста, но кривится, готовая чуть не разрыдаться. Нет, как жопой в полёте вертеть, так первый номер, а как юмор мой оценить, так сразу обиженная и оскорблённая. Достали, честное слово. Сами стриптиз идут танцевать, а гонору, будто в Большом театре примами подрабатывают.
Стелла бросает на меня быстрый взгляд и уводит девушку в свой кабинет через запасную дверь, чтобы оформить документы.
— Наконец-то, — говорю, потягиваясь, потому что все мышцы затекли, пока рассматривал этот карнавал. — Твою мать, три часа коту под хвост.
— Зато вон, каких работниц нашли, бриллиантовых, — усмехается Феликс, поднимаясь на ноги.
— Девки как девки, пляшут, вроде неплохо, остальное меня не касается.
Феликс кивает, проверяет сообщения на рабочем мобильном, а я вяло размышляю, чем заняться дальше. Напиться или уже полегчало? Нет, поеду, просто покатаюсь. Один.
— Шеф, куда ты? — несётся мне в спину, но я не отвечаю.
Сегодня мне не нужны расспросы, не нужны лишние разговоры и усиленная охрана. Мне нужно остаться одному просто для того, чтобы не сорваться в безумие. Я, мать их, Чёрный ангел — человек, которого давно уже сделали чуть ли не городской легендой. Но даже мне иногда нужен покой, своё собственное облако, пусть и в Адской бездне.
Я мчу по тёмной трассе, а в в мыслях бушуют ураганы. Проволочки с товаром, подбирающийся к городу Спартак, вся остальная хрень по мелочи — всё это превращает меня в дёрганного невротика, а я таким быть не привык. Всё-таки мысль напиться не оставляет меня, но, скорее всего, мне просто хочется, хоть под действием алкоголя, но отключиться и ни о чём не думать. Хотя бы до утра.
Еду вперёд, не оглядываясь, лавируя между автомобилей. Мне нравится чувство полной свободы, а ещё бывать в таких местах, где меня никто не знает и за мной не тянется шлейф грехов и совершённых ошибок. Иногда я седлаю байк и, забив на всё, еду, куда глаза глядят, главное подальше от этого города, где всё для меня пропитано дурными воспоминаниями.