***
-Там,- меч Тероса указал легионерам на юг, откуда по донесениям разведчиков приближалась орда чудовищ.- Сейчас находится враг намного более ужасный, чем любой другой. Этому врагу не нужны ни земли, ни золото, ни власть. Ему не нужны наши жизни и души. Ему нужен весь мир. И мы – единственное, что стоит между ним и будущим всего живого!- солдаты дружно ударили мечами о щиты.- Не Всадники, не Церковь, не Единый. Мы! Простые люди, отдавшие все на защиту своего дома. Своих семей, жен, матерей, дочерей. А сыновья и сами за себя постоят!- легионеры дружно рассмеялись.- Эти твари хотят отведать нашей плоти? Пусть подавятся, потому что мы сделаны из железа!
Дружный рев «Несокрушимого» раздался оглушающим взрывом. Его тут же подхватили остальные легионы, и в воздухе еще долго звучал боевой клич северян.
Железный развернулся к фиолетовой дымке, стремительно приближавшейся к его солдатам. Их было много. Намного больше, чем стоявших за ним людей. В сотни, или даже тысячи раз. И они все продолжали прибывать из Разлома, вокруг которого кружили Всадники. Почти пять десятков человек безостановочно истребляли их, но все их усилия были лишь каплей в море. Вся надежда оставалась на честную сталь и выучку легионеров.
Они не дрогнут – в этом Терос был уверен. Ни один из его легионеров не побежит, даже если они все полягут здесь. Легат спрыгнул с коня, и передал поводья подбежавшему солдату. От другого он принял щит, и встал в строй вместе с остальными.
«Несокрушимый» был готов встретить врага. И был готов отправить его назад в Бездну.
Глава 10
Император медленно шёл по полю, залитому человеческой кровью, и мерзкой фиолетовой гнилью, оставшейся от изрубленных в мелкую кашу тварей. Повсюду сновали легионеры, выгребая из этой тошнотворной смеси своих павших товарищей. Им не пришлось стоять три дня подряд. Хватило одного.
Крисхайт, хромая, следовал за Императором. По словам других Всадников, в том числе легионеров, он не стал драться верхом на драконе, спрыгнув в самую гущу противников. Залитый его кровью, и всё той же фиолетовой гнилью, измятый доспех подтверждал это. К счастью, они не потеряли ни одного Всадника. Но вот потери в легионах...
-Мой Император!- запыхавшийся гонец заставил правителя остановиться.- Мы нашли его.
Терос мог бы гордиться своими солдатами. Сверкающие чистотой доспехи не выдавали того, что несколько часов назад их владельцы стояли по колено в крови и гнили. Заметив приближающегося Императора, легионеры остановились, позволяя ему разглядеть лежащее на носилках тело.
Не измятый, а искорёженный доспех, пробитый в нескольких местах щит, и продолжающая сжимать меч рука. Правитель ничем не выдавал своих эмоций, глядя на неподвижное лицо своего ближайшего советника. Судя по торжествующей ухмылке, он таки достал тварь, нанёсшую ему смертельный удар.
Короткий кивок, и легионеры двинулись дальше.
-Каковы потери?- наконец, спросил Император.
-Первый легион потерял около половины состава,- тут же отозвался Лезгер. Кентурион тоже не позволял эмоциям взять над собой верх.- Остальные – больше. Пятый легион почти полностью уничтожен, меньше всех пострадал тринадцатый.
-Отправьте людей во все ближайшие деревни и города,- так же холодной продолжил правитель.- Пусть предоставлят людей и повозки для транспортировки тел. Пятый легион доставит погибших в Империю, где они будут похоронены со всеми почестями. Остальным командуй немедленный сбор. Даю сутки, чтобы привести войска в боевую готовность,- короткий взгляд Лезгера, и один из легионеров бросился исполнять поручение.- Лезгер,- Император обернулся к кентуриону.- С этого момента, и до иного моего распоряжения, ты исполняешь обязанности Превого Легата и главнокомандующегому войсками Империи. Займись необходимыми приготовлениями, и веди легионы к стенам Центории. Но, сначала, подготовь мою охрану. Я вылетаю в Саргерас,- удар кулаком в грудь новоиспечённого легата, и ещё один легионер отправился исполнять распоряжения. Следующая фраза была адресована уже Крисхайту.- Ты полетишь со мной.
Развернувшись, процессия направилась к видневшемуся вдалеке шатру Императора. Некоторое время они двигались молча, но правитель первым нарушил тишину: