Выкрикнул: – Мы должны остаться! Иначе нас не найдут!
Борьба велась за Агнесс. К кому из мужчин она примкнёт.
Девчонка переводила беспокойный взгляд с одного на другого, не зная как ей поступить. Остаться? Или уйти? Как будет правильно?
– Нас найдут! Прилетят спасатели! – выкрикнул негр, чувствуя её сомнения.
Дэвис хмыкнул и покачал головой. Он понимал, что девочке хочется остаться. Где-то поблизости были её родители… то, что от них осталось.
– Найдут, – повторил Дэвис. – Конечно найдут. Только прежде нас найдут хищники. Пойди посмотри, что стало с телами. Найди в себе мужество взглянуть.
На запах падали, действительно, стягивались хищники. Сопели ежи, повизгивали еноты и кое-то покрупнее. Лисьи досужие мордочки мелькали меж деревьев. В сумерках выл волк. Ночь уже не казалась равнодушной. Она алкала. Алкала тёплой крови и новых жертв. Для человека смерть – трагедия. Для зверя, это вожделенное пропитание.
Обглоданные кости расползались, точно живые. Их растаскивали мыши.
Дэвис объявил паузу до обеда. За это время он собрал вещи, ещё раз осмотрел багаж.
Когда он и Агнесс тронулись в путь, негр заковылял вслед за ними.
Часть 4. Дорога домой
Осень, тайга. Дикие места. Городские жители – живой корм.
Что такое группа из трёх человек, когда один из них девочка десяти лет, а у второго сломана нога? Сравнение подобрать трудно до невозможности. Разве что сравнить с прогулкой с пудовой гирей в руках. Будет интересно – попробуйте.
Уже через несколько километров негр свалился и задышал, словно рыба на берегу. Кроссовок снять не удалось, Дэвис срезал его ножом. Разорвал штанину. Присвистнул, увидев ногу.
Агнесс стояла неподалёку. Пряталась за ствол (на всякий случай), опасливо выглядывала.
– Плохо дело, – сухо заметил Дэвис. – Может начаться заражение. Если уже не началось.
Негр дрожал бледнеющим лицом. Молчал. Дэвис легонько надавил на синюшную лодыжку. Бедняга вскрикнул и закусил губу.
Словно вторя этому стону, в макушках застрекотала птица. Звук не казался добрым.
Дэвис поднялся с корточек, выругался вполголоса.
– Знаешь, – произнёс он. – Когда-то во Вьетнаме у меня был случай…
– Какой?
– Я одному парню делал операцию в полевых условиях. Что-то типа твоего случая: аппендицит вырезал штыком. Если хочешь, могу попробовать.
– Попробовать что? – не понял негр.
– Отрезать твою…
Договорить Дэвис не успел – отпрыгнул от махнувшей дубины. Негр бешено вращал очами и брызгал слюной. Грозил размозжить череп. Сквернословил.
– Как знаешь, – равнодушно согласился Дэвис. – Только долго ты так не протянешь. Сдохнешь.
– Пошел ты!
– Уже выдвигаюсь. Хотелось помочь… извини.
Далее происходит кошмарная сцена. Почти как в театре "Глобус". Отвратительная в своём реализме, а потому экстремально привлекательная.
Негр горячится, орёт, утверждает, что он видел белую задницу Дэвиса в гробу, что он его, садиста и извращенца, на милю к себе не подпустит. Твердит, что их скоро найдут спасатели. И, что тут, на территории Оклахомы действует смертная казнь. "А это значит, тебе – пи.дец! Ха-ха!"
Далее негр уверяет, что, если нужно будет, он сам лично раскроит череп "садиста и извращенца" из крупнокалиберного пулемёта. Причем сделает это с удовольствием и чрезвычайным удовлетворением.
"Я приведу приговор в исполнение!"
Агнесс отвернулась и старалась не слушать. Дэвис сломил тоненький прутик, взмахнул им, точно саблей. Стеганул негра по физиономии. Чтобы заткнулся.
Угрозы Дэвиса не беспокоили, его волновало другое: "Что, если мы действительно в Оклахоме?" Это плохо.
Нет, не в Оклахоме – факт. Природа не та. Лес не тот, и воздух… Но и не в Северной Дакоте. А где? А хрен его знает где. Самолёт занесло к чёрту на кулички. Кто знает, как его мотало? Куда отворачивал пилот?
Получается русская рулетка. Штатов без смертной казни – двенадцать, в остальных предусмотрены разнообразные развлечения от расстрела и электрического стула до газовой камеры. Как повезёт.
Шанс один к трём.
А помирать не хочется.
…почему-то.
Передохнули. Успокоились. Попили водички.
"Придушить засранца? – думает Дэвис. – По-тихой… ночью. Или кишки выпустить? А потом рвануть назад, на север? Хорошо бы…"
Такой исход развязывал Дэвису руки.
"А с девчонкой как поступить?"
А никак. Куда её денешь? Остаётся терпеть черномазого и убеждать себя, что терпение – добродетель.
– Ты отдохнула, Агнесс? – спросил Дэвис.
Девочка кивнула.
– Тогда пошли!
Идут малой скоростью до заката. Ковыляют, пока есть силы.