- Придется оставить с ними одного мечника.
- Ну хорошо. Все равно три против одного. Перевес на нашей стороне.
- Четверо на одного.
- Ты возницу посчитал? – рассмеялся Рябой Иван.
- Тебя. Возможно, что тебе отсидеться не выйдет. Придется браться за меч.
- Ну если придется…
- Хозяин, пошли гонца к наместнику. Напиши от лица Ивана Белобородого, что просит он отряд мечников, дабы проводить сестер до Перепутья. И ждать они будут в твоем трактире. Все понял?
- Как не понять. Понял. А можно мне пару златцев за чернила, да бумагу?
Матвей огляделся, поднял с земли мешочек, оставленный Степаном.
- Вот, возьми. Тут все есть.
- Покорнейше… - раскланялся хозяин трактира.
Сестры остались под охраной мечника, а экипаж в сопровождении оставшихся двух воинов двинулся дальше по Зеленому тракту. Некоторое время Матвей просидел в карете, но решил, что будет лучше ему ехать чуть впереди и свистнул мечника, с которым и поменялся местами. Рябой Иван возмутился, что будет ехать с мечником в одной карете, но все же прислушался к словам Матвея.
- А если они проглядят? Если этот Лесоруб сидит где-нибудь на широкой ветке и только и ждет, как бы приземлиться к нам на головы.
- Хорошо… езжай вперед.
Матвей сел верхом и пришпорил лошадь. Карета еле двигалась. Второй мечник, что сидел верхом опустил голову на грудь и задремал. Матвей же вглядывался в каждое пятнышко, что появлялось среди зелено-бурой мозаики Игольника.
Дорога сузилась. Впереди лежал участок почти съеденный лесом.
- Подождите здесь, - сказал Матвей. – Тут легко попасть в засаду, так что не будем спешить. Я поеду первым и посмотрю, а потом вернусь за вами.
Матвей скакал неспеша. Внимательно вглядывался в полотно леса. Слишком тихо: птицы не поют, белки не скачут с дерева на дерево, ни одна веточка не качнется. Тишина позволила мыслям звучать громче обычного. Он думал о Степане. Ведь можно понять и его. Если это его единственная дочь, да и матери, может, нет, то ясно чего он пошел на такое. А какое? Что он хочет сделать с Рябым? Ничего хорошего. Покалечить или убить. Золото ему не нужно. Никаких благ он себе не требовал. Да, человек в отчаянии страшен. Такой, решив мстить, не отвернется от затеи. Но ведь тут Рябой не виноват. Во многом он виноват, но не в этом. Девчонка сама выбежала под копыта. Может из-за топоров не услышала коней. Несчастие, но вины его нет. Конечно, больше он совершил дел плохих все же по своему желанию, но не сейчас. Если бы каждый мстил Рябому за его плохие дела, он погиб бы еще до десяти лет. Положение прощает многое. А Степану все равно. Степан не смотрит на положение. Кроме девочки, похоже, ему в жизни ничего и не было нужно, а теперь и жизнь не нужна. Только за то, что он напал на меня его могли бы отправить на каторгу. А за слова о расправе над сыном наместника и вовсе казнили бы на месте. Но отчего-то я не злюсь. И, кажется, даже понимаю его. Сын наместника – тот еще гад. Но что поделать? Не мы выбираем того, кто правит. Если бы выбирали, то его бы никто не выбрал. Да и отец его, думаю, понимает, что займи Рябой его место, казна опустеет через пару дней. А ведь и без того люди наместника не шибко-то жалуют. Но сына его и вовсе ненавидят. Кроме трактирщиков и хозяев блудильных домов – эти-то верные друзья Рябого. Если к ним никто больше ходить не будет, кроме сына наместника, заведения простоят еще очень долго. Даже сейчас, когда отец возложил на плечи Рябого Ивана несколько важных дел в Перепутье, тот потратит первые дня три на посещение подобных мест, а мне придется выполнять дела за него. Неужели наместник не догадывается, чем занят его сын?
Что-то захрустело за деревьями. Матвей остановил лошадь, достал меч и пригляделся. Позади сосен кто-то ходил.
- Эй! Степан, это ты? – крикнул Матвей, но ему не ответили.
Матвей спешился и направился в сторону хруста. Он обошел чуть левее, и тут на него из-за сосны выскочил олень. Животное прыгнуло на Матвея, но в следующий миг отскочило в сторону и поскакало в глубь леса.
Как только он вернулся к лошади, далеко позади раздался треск дерева, заржали лошади и далекий крик долетел до уха Матвея. Он тут же пустил лошадь во весь опор.
Пока его на было Рябой Иван решил не дожидаться возвращения Матвея, и карета двинулась дальше. Но путь оказался короткий. Лошади еще не успели согнать дрему с глаз, как на них повалились сосны. Одно дерево упало прямиком на мечника, что ехал верхом, придавив его и лошадь. Экипаж остановился, и вторая сосна повалилась прямо на оглоблю переломив ее. Из кареты выскочил мечник, но оружие таки не достал: топор влетел тому прямиком в грудную клетку.