Я осторожно вошла, оглядываясь по сторонам, в поисках врача, или как там его тут зовут, лекаря. Но кроме Кардони возлежащего с краю от входа, я никого не нашла.
— Екатерина. — слабый голос, вымученная улыбка, и мужчина пытается приподняться. Я тут же бросилась к нему, чтобы удержать излишне прилежного дворецкого, который даже будучи в столь неважном состоянии, пытается оказать мне уважение.
— Лежите пожалуйста! — жалобно пискнула я.
— Простите меня, за столь не подобающий вид… — он закашлялся и перестав сопротивляться облегчённо рухнул обратно- Я так хотел Вас поблагодарить, Екатерина. Спасибо, что не оставили меня. Я ещё послужу Вам…
На глаза по уже проложенной давеча дорожке вновь устремились слёзы. Я схватила слабую руку мужчины и всхлипнув искренно зашептала:
— Как бы мы могли, господин Кардони… — я нервно рассмеялась, понимая и коря себя за слабость, ведь никто не умирает, что я сырость развожу- Ведь такой вредный дворецкий, наверное, единственный во всех мирах…
Кардони тихо рассмеялся.
— Не нужно мне тут по живым слёзы лить! — гаркнул кто-то у входа и пристально уставился на меня, когда я обернулась- Жить будет, если двигаться перестанет. Вы, кто такая ээкеми?
Растерянно оглянувшись на дворецкого, который от усталости и удовлетворения тем, что наконец смог меня отблагодарить, прикрыл в полу-сне глаза, я оглядела высокого, худощавого мужчину, в серой рубашке, перепоясанной интересным ремнём, с бросающейся в глаза витиеватой гравировкой, и наконец решила, что лучшим будет просто продемонстрировать браслет Соратника, и вопросы отпадут сами собой.
Оттянув сопливый рукав, показала свои оковы. Но мужчину, видимо лекаря, заинтересовал далеко не он.
— Я так понимаю, вы та самая ученица Рахима? — протянул он, внимательно оглядывая меня с ног до головы. — Что ж, то что сами пришли, это хорошо. Заходите за ширму и раздевайтесь.
— Эм… что?
Я удивлённо уставилась на мужчину вновь оглядываясь на дворецкого, в надежде, что тот проснётся и поможет мне.
— Как зовут?
— Ка…Каира…
— Меня ээкер Тульмас. Можешь звать просто Хадис. Господин Хадис. — добавил он, подходя к столику со всякими скляночками.
— Господин Хадис, я не думаю, что мне требуется ваша помощь. — промямлила, растерянная я.
«Тульмас? Что-то знакомое»
Хадис тяжело вздохнул и повернувшись, присел на краешек стола, вновь смотря на меня этим неуютным пронизывающим взглядом.
— Ээкеми Каира, я правда, рад бы считать, что вам она не требуется. Но я склонен утверждать, что вы до сих пор пребываете в шоковом состоянии. Изнасилование для столь юного дитя…
— Что? — пискнула я.
— Хм…Зелье оборотней, отлично залечивает раны, но вот со всякой заразой, бывает справляется плохо. Естественно, многое зависит от организма. Молодой справляется лучше, но всё равно, ваша принадлежность к другому миру, может сыграть злую шутку. Необходимо вас тщательно осмотреть.
Какой абсурд. Что он несёт? Какое ещё изнасилование? Какой ещё осмотр? Осмотр ЧЕГО? Не… Не-не-не.
— Постойте… По-погодите, какое ещё изнасилование? Меня никто не насиловал! Если вы конечно имеете ввиду, то самое насилие… над девушками…
— Ваше нервное отрицание является подтверждением моих слов. — ответил Хадис вновь тяжело вздыхая, было видно, что его очень утомляет данный разговор. — В любом случае, вы утверждаете, что, находясь в одном доме с похитителями, мужчинами, вас удерживали в подвале и даже не насиловали? Зачем вы им в таком случае?
Нервный смешок слетел с губ совсем не кстати. Мол, для чего ещё бабы нужны в заложниках? Я чувствовала, как во мне поднимается, раздражение к мужчине, злость за то, что не верят мне, и тупое бессилие.
— Так, хватит болтать. Зайдите за ширму и раздевайтесь, пока я не вызвал мага и не принудил. Тут целый лагерь воинов, я не хочу, чтобы они подхватили что-нибудь от вас…
Это стало последней каплей, я гневно дернулась в сторону выхода, но была опережена тяжёлым голосом Хадиса.
— Хей, Рости, зайди.
Дорогу мне перегородил бородатый мужчина со странным, огромным как сковорода, медальоном на шее.
— Что такое ээкер?
В следующее мгновение, я хмуро призвала меч, и упёрла его в надвинувшегося на меня здоровяка, прямо на уровень его шеи. Но этот медальон всё время бросался в глаза, заставляя не приятной щекоткой напрягать память.