— Немного.
— Пойдемте в сторожку, подождем такси там.
Ровно через полчаса у ворот виллы остановилось такси. Они живо запрыгнули в машину.
— Куда? — спросил водитель.
— В город, — ответил Кевин и, повернувшись к Джессике, добавил:
— Оттуда мы сможем позвонить вашим друзьям. Надеюсь, кто-нибудь приютит вас до утра.
Джессика пожала плечами.
— У меня всего одна подруга в Нью-Йорке, но она сейчас в отъезде. Мы вместе учились в театральной студии, но она через год бросила и теперь работает курьером, часто разъезжает.
— Выходит, вам некуда пойти? — Кевин взглянул на свою подопечную и осторожно добавил:
— Я мог бы пригласить вас к себе в мастерскую. К сожалению, квартиры в Нью-Йорке у меня нет.
Она быстро сказала:
— Спасибо, Кевин, не стоит волноваться.
Ваша забота — довезти меня до города. Об остальном я позабочусь сама.
— И как, позвольте спросить, вы собираетесь это сделать?
Она подозрительно глянула на него и пожала плечами.
— Пока не знаю, но что-нибудь придумаю.
Он вздохнул.
— Вы решили, что я оставлю вас одну посреди ночного города? Вы просто ребенок, Джессика.
Она вспыхнула.
— Никакой я не ребенок. Я вполне взрослая, самостоятельная женщина и не люблю быть обузой для кого-то.
Кевин усмехнулся. Эта трогательная малышка весь вечер пыталась изображать из себя искушенную даму и теперь снова решила вспомнить об этой роли. Хотя она сегодня чуть не подвела ее… Тот мерзкий лощеный червяк решил не терять времени… Жаль, что не удалось подправить ему наглую физиономию. Но теперь, как бы она ни сопротивлялась, он не оставит ее в беде. Что же придумать? Ночевать у него в мастерской она явно боится. Среди его знакомых и друзей нормальных людей нет — одни художники. А художники по ночам не спят: они либо пьют, либо пишут. Как быть? Сейчас около полуночи. Ладно, главное добраться до города, а там он снова попытается пригласить ее к себе в мастерскую. По крайней мере, там она сможет выспаться.
Заметив, что девушка притихла, Кевин посмотрел на нее. Конечно же, она спит. Безмятежным сном молодости. Ему захотелось, как ребенка, обнять ее и уложить ее головку себе на плечо. Но после того, что она сегодня пережила, лучше этого не делать. Он видел, как этот ребенок царапается и кусается…
Странно, с того момента, как она появилась на этой вечеринке, он не мог оторвать от нее взгляд. Знакомясь и беседуя с людьми, он постоянно искал ее глазами. Ее изящная фигурка периодически исчезала из виду, потом появлялась, снова исчезала и снова появлялась, и он ничего не мог с собой поделать. Она обворожила его с первого взгляда: такая молоденькая и необыкновенно женственная, с дивными, чистыми, умными карими глазами. Он мог сказать себе, что любовался ею, как произведением искусства, ожившей статуэткой, шедевром гения, но это было бы не совсем правдой.
За ее юной хрупкостью скрывалась женщина — страстная, сильная, волевая, уверенная в себе.
Юная львица. И Кевин ощущал это каждой клеткой своего существа.
Трасса становилась оживленнее, а это значило, что они были уже рядом с городом. Кевин постучал в окошко водителю и попросил его подбросить их поближе к Бронксу. Там он снимал мастерскую, Через несколько минут такси остановилось на перекрестке, и Кевин осторожно тронул Джессику за плечо.
Она вздрогнула и моментально открыла глаза.
2
— Ух, черт, я совсем расслабилась. Умудрилась даже заснуть. Где мы?
— Мы в Бронксе. Если вы не решили, где собираетесь ночевать, моя мастерская к вашим услугам.
Она потерла кулачками глаза и сонным голосом пробормотала:
— Давайте сначала выйдем из машины.
Кевин расплатился с водителем, и они выбрались из такси.
Улица была абсолютно пуста, залита разноцветными огнями рекламы. Свежий ночной воздух окончательно привел Джессику в чувства.
— Скажите, Кевин, сколько я должна вам за такси? Я бы хотела позже заплатить… — деловым тоном заявила она.
Независимая, самостоятельная женщина, усмехнувшись про себя, подумал Кевин.
— А что, если я вам не позволю это сделать?
Она резко отвернулась от него.
— Послушай, я не люблю, когда незнакомые мужчины платят за меня. Скажи, сколько ты заплатил за такси, и я верну тебе половину денег. Через пару дней.
Так, малышка начала показывать характер.
И в запале резко перешла с ним на ты. Ему это понравилось. Но все же нужно как-то охладить ее пыл и при этом постараться не обидеть, а то, чего доброго, сейчас фыркнет и сбежит.
Кевин решил назвать ей сумму.
— Джессика, ты должна мне ровно сорок долларов. Можешь заплатить, когда появится возможность.
— Спасибо, — строго сказала она, продолжая смотреть в сторону, и вдруг как бы невзначай добавила:
— Так что ты там говорил насчет своей мастерской?
По губам Кевина скользнула улыбка.
— У меня в мастерской два дивана: один — в одном углу, другой — в противоположном.
Она повернулась к нему и окинула испепеляющим взглядом. Вьющиеся змейками волосы на миг ожили, встрепенулись и тут же опали. В порыве напускной строгости она была очаровательна. Изящная Медуза-горгона. У Кевина дрогнуло сердце.
— Ладно, пойдем. Только обещай…
— Обещаю.
— Нам далеко идти? — продолжая выдерживать позу строгой независимости, спросила она.
— Минут пять.
Они свернули в переулок, прошли несколько домов и вскоре остановились.
— А вот и мой дом. Я живу в мансарде, под самой крышей.
— Я догадывалась.
Они поднялись на верхний этаж в лифте, а потом еще выше, по узкой винтовой лестнице.
Кевин достал из кармана ключи.
— Заранее прошу прощения за беспорядок, — сказал он, вставляя ключ в замочную скважину.
— Не стоит. Я понимаю. Ты ведь художник.
— И холостяк к тому же.
И об этом она догадывалась. Не каждая женщина выйдет замуж за художника, у которого нет ни денег, ни квартиры, даже если он красив и благороден. У художников бывают любовницы, много любовниц, по большей части натурщицы, которых они часто меняют.
Они вошли. Джессика с опаской огляделась.
Огромный зал мастерской служил и жилым помещением, и рабочим. Слева от входа за стойкой находилась кухня, центральная часть была обставлена как гостиная, с диваном, маленьким столиком перед ним, парой кресел и телевизором, а за ней начиналась мастерская, заставленная мольбертами, заваленная холстами.
Воздух был пропитан густым запахом красок.
— Прошу в мою скромную обитель, — вежливо сказал он. — Устраивайся, где тебе удобно, а я займусь приготовлением чего-нибудь съестного. Уверен, что ты не откажешься от чашки горячего чая и еды.
— Сказать по правде, я голодна как зверь, сказала она и плюхнулась на диван.
— У меня есть пицца с баклажанами, помидорами и сыром. Пойдет?
— Супер! — Она подпрыгнула на диване. От ее недавней суровости не осталось и следа. Ее глазки весело поблескивали. Она сбросила туфли и забралась с ногами на диван. — И, пожалуйста, большую чашку крепкого черного кофе без сахара, — повелительным тоном добавила она и принялась осматривать его жилище. — А у тебя здесь уютно. И не очень грязно. Я ожидала увидеть батарею пустых бутылок и забитые окурками пепельницы. А ты оказался чистюлей, и даже еда у тебя есть. Похвально.
— Спасибо за комплимент, — ответил он. — Я уже целую неделю пытаюсь быть хорошим мальчиком. Решил избавляться от дурных привычек. Не курю и почти не пью.
Она тяжело вздохнула.
— Чего не могу сказать о себе. Вот уже месяц я пью почти каждый день, а неделю назад начала курить. Не заметила, как втянулась. Эти проклятые вечеринки… Тебе то и дело предлагают алкоголь и сигареты. — Она скривилась. — Ищу работу, а приобретаю дурные привычки.
— Значит, ты часто бываешь на таких вечеринках?
— За последний месяц это была восьмая.