Описана крохотная, бытовая история. Но каким же глубинным, внутренним светом лучится она! Как много сказано на этих немногих тесных страничках! Всего несколько дней провели мы со станевскими супругами, но перед нами словно прошла вся их жизнь. Два человеческих характера выписаны с той внутренней экспрессией и пластичностью, которые доступны лишь большому искусству.
А вот повесть «Похититель персиков». Писатель рассказал нам историю трогательную и вместе с тем трагическую — историю, которую вполне уместно было бы назвать «песнью торжествующей любви». В этой повести, пожалуй, ещё выразительнее, чем в других произведениях Станева, проступает гуманистическая направленность его творчества.
Выхваченный крупным планом образ Элисаветы, жены полковника, тайно влюбленной в пленного солдата, «похитителя персиков», овеян истинной поэзией и находит живой отклик в нашем сердце. Только очень мужественный и очень добрый талант мог создать характер такой душевной чистоты и такой силы человеческого обаяния.
Э. Станев — писатель со своей ярко выраженной социальной темой. Она пробивалась уже вполне отчетливо в довоенных его произведениях. Со временем она становилась всё более глубокой и зрелой. Значительным рубежом в духовном развитии Станева явился сентябрь 1944 года.
— Сентябрьская революция, — вспоминает он, — внесла такие перемены в общественное бытие и сознание моего народа, что заставила меня, как и многих других писателей, совершенно по-иному взглянуть на жизнь, на прошлое и настоящее моего народа. Интерес к природе, которым я прежде в значительной мере был поглощен, как-то сам по себе отошел на второй план. Решительно возобладал интерес к явлениям общественным и проблемам социально-философским. Революция дала мне крылья и вооружила новым отношением к миру.
В самом творчестве Станева результаты этого процесса дали себя знать не сразу. Вернее сказать так: крупные свершения на этом пути явились несколько позднее. Одно из них — роман «Иван Кондарев». Он был завершен более десяти лет назад, а в 1967 году появился в русском переводе. Роман этот увенчан Димитровской премией и воспринят на родине писателя как событие в современной болгарской литературе.
Перед нами обширное повествование, объемом около пятидесяти пяти печатных листов. С немалым основанием его можно назвать романом-эпопеей. И дело вовсе не в объеме, а в широте и размахе той жизненной панорамы, которую воссоздал писатель.
Роман посвящен бурным общественным событиям, развернувшимся на болгарской земле после первой мировой войны. Поражение в этой войне, а также глубокое обнищание народа вызвали в стране всеобщее негодование против прогнившего буржуазно-монархического строя. Начались интенсивные поиски путей к революционному обновлению Болгарии. Фашистский переворот в июне 1923 года лишь на короткое время задержал этот процесс. Вдохновляемые опытом Октябрьской революции, демократические силы страны развернули подготовку к новому туру революционной борьбы. Антифашистское сентябрьское восстание 1923 года явилось венцом этих усилий.
Вот те исторические события, на основе которых строятся сюжетные линии романа — очень сложные и разнообразные.
И хотя эти события не раз уже привлекали к себе внимание болгарской литературы, Э. Станев внес в их художественную интерпретацию что-то очень свое и сумел, таким образом, во многом по-новому осмыслить одну из страниц политической истории Болгарии.
Какова же жанровая природа монументального повествования Эмилияна Станева? Что такое «Иван Кондарев» — исторический роман или социально-бытовой, в котором личные судьбы героев развертываются лишь на «историческом фоне»? Теоретики литературы, привыкшие к строгим нормативным построениям, оказались бы в весьма затруднительном положении, возымей они намерение ответить на этот вопрос. Живой опыт литературы всегда сопротивляется попыткам втиснуть его в тесные границы жестких формул. Лев Толстой затруднялся определить, к каким жанровым формам относятся такие произведения, как «Мертвые души» или «Записки из мертвого дома» и даже его собственная эпопея «Война и мир». Ещё сто лет назад Е. Эдельсон, довольно известный в свое время русский критик, проницательно заметил: «Если всмотреться хорошенько в деятельность современных нам и старых романистов, окажется, что видов романа создалось гораздо больше, чем обыкновенно принимается их в трактующих об этом предмете учебниках». Опыт современной литературы, русской и зарубежной, ещё более подтверждает обоснованность суждения старого критика. Форма художественных произведений, в конце концов, столь же разнообразна, как и их содержание.