– Я сама, – только успела пискнуть я, как Роум повернулся ко мне и одарил таким взглядом, что сразу понятно стало, лучше помолчать.
Получив свое капучино, мы направились обратно в машину и поехали домой. У меня из головы все не выходило капучино Роума, такой серьезный на вид мужчина, а пьет капучино, я улыбнулась.
– Ты там над моим капучино смеешься? – пробасил Роум, и прям вот пробасил, от чего я засмеялась в голос. Еле как успокоившись я вытерла с уголков глаз слезинки и снова глянула на него, выражение его лица было самую малость обиженное.
– Извините, – произнесла я, – просто мне стало чуточку смешно.
– Знаю я ваше чуточку смешно, как будто бы если я такой большой, то капучино пить не могу, мне нравится это напиток. А вот горький черный кофе не люблю. И кстати мы на ты, не надо мне «выкать», а то я сразу чувствую себя стариком каким-то, брр. Я засмеялась и произнесла, – хорошо. Остаток пути мы ехали болтая, Роум оказался довольно хорошим человеком, внимательно слушал, и отвечал на вопросы. Когда подъехали к дому я невольно поежилась, не хотелось мне снова быть там одной, воспоминания моих кошмаров еще не прошли. Долго не думая я повернулась к Роуму и спросила:
– Ты не мог бы со мной в дом зайти?
– Кошмары, – спросил он. И откуда только знает, я решила, что лучше не врать и просто кивнула.
– Хорошо, – произнес он, а затем усмехнувшись добавил, – как раз гляну, где мой брат постоянно околачивается.
В этот момент я оказалась словно в ступоре, в смысле брат, какой? Видимо по моему лицу стало понятно, что я ничего не понимаю, и Роум произнес, – по-моему я до утра не доживу, – и усмехнулся.
Мы пошли в дом, зайдя я провела Роума на кухню, мы болтали почти всю дорогу, поэтому стаканы с нашим капучино были почти полные, я достала конфет, что были дома и печеньки.
– А кушать не хочешь, у меня есть отбивные?, – спросила я у Роума.
– Не откажусь, если честно я не успел поужинать, Итану нужно было срочно ехать и он попросил приехать как можно быстрее, поэтому с ужином я пролетел.
Мне сразу стало стыдно, за себя и за то, что за мной постоянно присматривать нужно, вроде не маленькая, а столько людей из-за меня страдают можно так сказать.
– Прекрати так много думать, – произнес неожиданно Роум, я так сильно погрузилась в свои размышления, что вероятно все мной обдуманное было написано на лице.
Я кивнула и принялась молча разогревать еду, минут через 10 я поставила перед мужчиной отбивные с говядины, полбу на гарнир и свежий салат. Было видно, что он говорил правду, уплетал еду он довольно быстро, а я по-тихому придвинула к нему еще одну тарелку с отбивными. Хорошо, что я приготовила их побольше, потому что Итан тоже ел довольно большие порции, а ужинать я думала вместе с ним. Вспомнила и сразу грустно стало, я так привыкла к нему за эти дни. Из размышлений меня вытянул голос Роума:
– Если ты готовишь так каждый день я готов выпрашивать у Итана присматривать за тобой, но только если будешь меня кормить. Я засмеялась, я не считала, что готовлю идеально, потому что если я была не совсем в настроении, то моя готовка оставляла желать лучшего. Особенно хорошо, это заметно, когда я готовлю блинчики. Вот стоит начать готовить без настроения, или просто быть хоть немножко не в духе так все, приходится переделывать тесто минимум дважды. Потому что, когда я лью в тесто кипяток она загустевает как заварной крем. И ведь каждый раз по рецепту делаю, теперь каждый раз делая на них тесто я мысленно готовлюсь к провалу.
– Моя стряпня не всегда такая вкусная, – говорю я, – иногда вот вкусно, но бывает, когда хочется сделать особенно вкусно получается, не пойми что.
Роум усмехнулся, – я уверен, что даже твои неудавшиеся блюда намного вкуснее еды нашей Люси. Так стоп, я что-то в конец запуталась.
– Люси, это та с которой я хожу в школу да? – произнеся это я только сейчас поняла, что фамилии Люси и не знаю, в школе ее все называли по имени.
Роум долго смотрел на меня видимо решая, что, сказать, потом расхохотался, да так громко что я сначала поежилась, а потом даже хохотнула, наверное, от стресса. Перестав смеяться, он проговорил: