— А ведь вы, как и я, любите Миру!
Оба ар-де-мейца вытянулись по струнке, на их скулах вздулись желваки, а пальцы инстинктивно сжались. Но Роана было не остановить. Боль и горе в его душе переродились в яростную, губительную энергию, заполняющую сердце расплавленным металлом. Теперь у него появилась новая цель. Новый враг.
— Да, и поверьте, это погубит ваши души. Вот ты, — он указал на Дарейса. — Я готов спорить, что ты, капитан, полюбил Мирель в миг, когда твой брат привез ее в Хрустальный город. И я знаю, как ты мучился, сгорая от страсти. День за днем, ночь за ночью. Истязал себя, гнал подальше от дома и даже на свадьбу брата не пришел, отказался под благовидным предлогом!
— Ничего ты не знаешь, демон, — изменившимся голосом прорычал эрт Баралис, крепче, до боли стискивая кулаки, понимая, что не следует поддаваться гневу. Страсть и любовь не для него — Дарейс всегда знал об этом, но эрт Шеран старательно выводил его из равновесия.
— Знаю, я все о тебе знаю! Даже то, что ты испытывал теплые чувства к моей сестренке, но они ничто, пустота, по сравнению с тем огнем, который пылает в твоем сердце, едва ты видишь свою королеву. И этот огонь, эта негасимая страсть греет тебя, позволяет чувствовать себя живым, определяет цель твоего бытия.
Дарейс ударил кулаком ближайший камень, разбивая костяшки в кровь. Не помогло.
— Я не ты, — глухо высказал он. — Я никогда не поддамся ярости, потому что не хочу переступить грань и переродиться. А что касается эмоций — я давно понял, что любовь не для воина. Моя стезя — война, остальное — пустяки, недостойные внимания.
— Вижу, тебе удалось убедить себя и спрятать чувства глубоко внутри. Хотя, пожалуй, ты прав! Как считаешь, у меня получится?
— Не думаю, — резко бросил капитан эрт Баралис и отвернулся, давая понять, что беседа окончена.
Роан перевел ненавидящий взгляд на Лориана. Дарейса сложно сломать, он расчетлив и уверен в себе, привык контролировать свои порывы. А вот эрт Маэли уже доказывал на поле боя, что подвержен чувствам.
— Ну, а когда твое сердце вспыхнуло любовью к невесте лучшего друга и короля? — презрительно проговорил эрт Шеран, глядя на своего давнего врага.
— Не твое дело! — процедил эрт Маэли, стараясь удержать бушующие огнем эмоции.
— Конечно, не мое! — легко согласился лорд ир'шиони. — Но я заметил, как ты смотришь на нее, как пылаешь от страсти, мечтая коснуться ее губ и приласкать тело, как волнуешься за нее, и как бесишься, понимая, что Мира никогда не будет твоей. — Роан с довольством увидел, что зрачок в глазах ар-де-мейца стал напоминать раскаленный уголь, и понял, что его цель близка. Понизив голос до шепота, вынуждая соперников прислушиваться, демон продолжил. — А я познал вкус ее губ, мой язык гладил их, нежил, дразнил. Я касался ее податливого тела, мои пальцы скользили все ниже и ниже по ее гладкой коже, дотрагивались до самых сокровенных мест, о прикосновеньях к которым вы оба даже не смели мечтать. Я видел ответное пламя в ее золотистых глазах. Я слышал ее мольбы и сладострастные стоны. И я… — он не успел договорить.
— Заткнись! — взревел Лориан и свирепо напал на пленника, не помня себя от бешенства. Его кулак врезался в челюсть ир'шиони с такой силой, которая свалила бы даже здорового, крепкого воина, не говоря уже о раненом, который еще вчера пребывал между жизнью и смертью.
Демон был силен, но раны все еще давали о себе знать. Роан ощутил боль, перед глазами заметались искры. Но эрт Маэли не остановился, он наносил удар за ударом, молотил кулаками, надеясь убить. Вода окрасилась кровью, и такая же пелена застила взор ар-де-мейца, а чей-то коварный голосок в его голове приказывал действовать — не стоять, а бить и бить, наслаждаясь муками южного демона.
— Остановись! — Дарейсу с трудом удалось оттащить обезумевшего Лориана от пленника, но спустя минуту он пожалел об этом.
Эрт Маэли вырвался и с разворота ударил его, так что капитан отлетел к стене. Тяжело поднявшись, Дарейс не оставил попыток достучаться до Лориана, понимая, что он идет по самому краю.
— Остановись! — он влетел в воду и что есть сил оттолкнул эрт Маэли от ир'шиони. Поймал безумный, мечущийся взгляд соотечественника и прокричал. — Пойми же, демон дразнил нас, чтобы сорвались и переступили запретную черту! А теперь вспомни о нашей королеве! Что звери сделают с ней?
Упоминание о Мирель отрезвило Лориана, и он, надрывно дыша, осмотрел свои окровавленные руки, а затем взглянул на беспомощного пленника. Дарейс удерживал Роана и с опасением наблюдал за эрт Маэли.
— Ты как? — капитан задал вопрос.
Лориан потряс головой.
— Нормально, — кровавый туман все еще маячил перед его глазами, а тени шептали, что делать дальше.
Если бы не воспоминания о Мирель, за которые ухватился, Лориан смел бы своих противников, упиваясь их страданиями. Королеве он зла не желал, и только ради нее эрт Маэли отвернулся, силой воли погасив темные мысли.
— Уведи его, — надтреснутым голосом попросил он Дарейса.
Капитан отчетливо поморщился и окунул вяло сопротивляющегося демона в воду, стараясь смыть кровь, потом махнул рукой — такие раны королева все равно увидит.
Она с видимым усилием сдержала рвущийся крик. О том, что произошло в купальне несколько минут назад, ей сообщил единственный мрачный взгляд капитана. Она не знала, как быть: бежать к Роану или спешить к Лориану. Ее сердце разрывалось на части от тоски и боли. Дарейс, заметив растерянность своей королевы, взял дела в свои руки. Перво-наперво он обратился к Роану:
— Сейчас я развяжу вас, ваша милость, и подам одежду. Помогать не стану — не обучен!
Эрт Шеран усмехнулся разбитыми в кровь губами.
— Зачем мне ты? — будто бы изумился. — Когда есть она! — прозвучало двусмысленно и обидно.
Мирель вздрогнула, капитан подавил настойчивое желание ударить безоружного и процедил:
— Ваша милость, я предоставляю вам право выбора: либо вы одеваетесь сами, либо вас одевают, но гарантирую, во втором случае вы будете лежать без сознания!
Мира стиснула пальцы и сделала глубокий вдох.
— Я скоро вернусь, — бросила она и вышла из зала.
Невыносимая мука гнала ее на улицу, требовалось больше воздуха, чтобы прояснить мысли.
Свежий ветер встретил ее, как старую знакомую, обнял, смахнул слезы. Мира улыбнулась и вдохнула полной грудью, стараясь превозмочь накатившую усталость. Бессонные ночи и переживания вымотали девушку, она начинала ощущать, как земля уходит из-под ее ног. Нужно было собраться и приготовиться к разговору с Роаном. Королева понимала, насколько важно разговорить лорда, не позволить ему замкнуться в себе, но не могла подобрать подходящих слов, чтобы начать непростую беседу.
Последний тоскливый взгляд на равнину, невнимательный, неосознанный, как вдруг Мирель вздрогнула. И… нет! Не показалось! Она радостно вскрикнула и присела, поймав подбегающую кошку в свои объятия. Беглянка, мурлыкая, приветствовала хозяйку. Мира, в свою очередь, осматривала ее. В целом, несмотря на раны и грязь, питомица была здорова.
— Где же ты была? — поглаживая кошку, интересовалась королева, а Беглянка загадочно жмурила глаза и продолжала мурлыкать.
Дарейс заприметил, что его госпожа вернулась не одна, но ничем не выдал своего изумления. Мирель кивнула ему и накормила кошку. Роан демонстративно отвернулся от всех. Он был связан, но уже одет. В простой домотканой рубахе и штанах, найденных в башне, он все равно смотрелся величественно и грозно.
— Капитан, оставь нас с лордом наедине, — Мира не приказывала, просила.
Он слегка поклонился, ответил:
— Посмотрю, как там эрт Маэли, — и, проверив путы на демоне, вышел из зала.
Когда дверь за Дарейсом закрылась, королева заставила себя взглянуть на эрт Шерана.
— Зачем ты сделал это? — она намеренно не уточнила, зная, что Роан поймет.
Он хмыкнул, не посмотрев на королеву, и, когда она решила, что стену молчания ей не пробить, произнес, странным, глухим голосом.
— Это сильнее меня. Не могу видеть тебя с другими, а как вспомню, что ты предала меня, то… — Роан преодолел себя и обратил свой взгляд на Мирель. — Если бы родился на другом берегу Меб, то уже переродился бы. Стал неразумным чудовищем, чтобы рвать плоть и причинять боль.