…Примерно через месяц в лесах под Ровно с большим опозданием получили пачку московских газет. В одной из них — «Правде» от 19 декабря 1943 года Кузнецов прочитал небольшую заметку, которую Медведев отчеркнул карандашом. Потом уже Николай Иванович пересказал ее содержание Лидии и «Майе».
Текст гласил:
«Лондон, 17 декабря (ТАСС). По сообщению вашингтонского корреспондента агентства Рейтер, президент Рузвельт на пресс-конференции сообщил, что он остановился в русском посольстве в Тегеране, а не в американском, потому что Сталину стало известно о германском заговоре.
Маршал Сталин, добавил Рузвельт, сообщил, что, возможно, будет организован заговор на жизнь всех участников конференции. Он просил президента Рузвельта остановиться в советском посольстве, с тем, чтобы избежать поездок по городу… Президент заявил, что вокруг Тегерана находилась, возможно, сотня германских шпионов. Для немцев было бы довольно выгодным делом, добавил Рузвельт, если бы они могли разделаться с маршалом Сталиным, Черчиллем и со мной в то время, как мы проезжали бы по улицам Тегерана».
В книге доктора исторических наук К.Л. Кузнеца, написанной им при содействии Службы внешней разведки Российской Федерации, на основе предоставленных ею подлинных архивных документов, говорится: «В связи с полученными по агентурным каналам сведениями об операции гитлеровских спецслужб «Большой прыжок», которой руководил главный нацистский террорист О. Скорцени, были приняты необходимые меры по нейтрализации деятельности абвера в Тегеране».
Сам Отто Скорцени, сумевший уйти от возмездия, в 1964 году в Мадриде, где он тогда спокойно проживал, в интервью парижской газете «Экспресс» заявил, в частности, следующее:
«Из всех забавных (!) историй, которые рассказывают обо мне, самые забавные — это те, что написаны историками. Они утверждают, что я должен был со своей командой похитить Рузвельта во время Ялтинской конференции. Это глупость: никогда мне Гитлер не приказывал этого. Сейчас я вам скажу правду по поводу этой истории: в действительности Гитлер приказал мне похитить Рузвельта во время предыдущей конференции — той, что проходила в Тегеране… Но бац! (Смеется.) Из-за различных причин это дело не удалось обделать с достаточным успехом…»
Наконец, еще одно свидетельство — бывшего начальника 4-го управления тогда уже НКГБ СССР генерал-лейтенанта Павла Судоплатова:
«Медведев и Кузнецов установили, что Скорцени готовит группы нападения на американское и советское посольства в Тегеране, где в 1943 году должна была состояться первая конференция «Большой Тройки».
Глава 15
В состав оккупационных войск на Украине кроме немецких входили и так называемые «Остентруппен» — «Восточные войска». Контингент «Остентруппен» составляли в основном бывшие военнопленные, по разным причинам вступившие в «Украинские казачьи части», «Кавказский», «Туркестанский» и прочие легионы. В их личном составе хватало и деклассированных элементов, вплоть до обычных уголовников. Среди комсостава было немало белоэмигрантов, вернувшихся на оккупированную территорию в немецких обозах.
На фронте эти части, ввиду их низкой боеспособности, почти не использовались. Было немало случаев, когда бывшие пленные, вступавшие в «казаки» или «легионеры» лишь с целью заполучить в руки оружие, убивали своих офицеров и переходили на сторону Красной Армии. Поэтому немецкое командование предпочитало бросать подразделения «Остентруппен» в карательные экспедиции против партизан или посылало их на охрану железных дорог и иных объектов, на хозяйственные работы.
С лета 1943 года соединением 740 командовал генерал-майор Макс Ильген. В литературе почему-то утвердилось написание его фамилии с добавлением немецкой дворянской частицы «фон». Между тем Ильген дворянином не был. Отец его владел мясной лавкой; в молодости будущий генерал помогал родителю разделывать туши и занимался на профессиональном уровне борьбой. Обилие в рационе хорошего мяса и усердные занятия спортом позволили генералу в свои сорок девять лет оставаться крепким, обладающим недюжинной физической силой здоровяком.
В штабе отряда «Победители» не без оснований рассудили, что ликвидация генерала Ильгена обязательно внесет растерянность и даже панику в не очень-то сплоченные ряды его разношерстного воинства, покажет ему в полной мере неизбежность близкой расплаты за измену. Штаб рассчитывал также, что кое-кто из рядовых солдат и младших командиров найдет в себе силы и мужество порвать с немцами, искупить вину перед Родиной.