Конечно, немцы, как требовали того законы разведки, постоянно блефовали: то подбрасывали через своих военных сведения о различных датах начала военных действий, то вообще отрицали любые намерения Гитлера напасть на СССР. Рихард учитывал это и всегда проверял достоверность информации через другие источники: в друзьях у него были англичане, китайцы, американцы…
Да, время шло, в процессе подготовки к вторжению планы Гитлера менялись. Зорге, не поддаваясь на дезинформацию, отсекая все подброшенное, неправдоподобное, следя из Японии за каждым сделанным в Рейхе шагом, держал Москву в курсе событий. Чтобы оценить добросовестность Зорге в оценке и проверке поступавшей информации, достаточно проследить за последовательностью его действий.
Так, в марте 1941 года после задушевной беседы с новым атташе ВМС Германии Зорге дает Москве знать: фашисты могут начать войну сразу же после победы над Англией.
Но уже 11 апреля — новый сигнал о том, что немецкий Генеральный штаб, не дожидаясь завершения английской кампании, закончил подготовку к нападению на СССР. И в этом же месяце — подтверждение, с описанием действий близких к Гитлеру генералов.
Вскоре Зорге навел посла Отта на мысль осведомиться у Риббентропа о стратегических планах Германии — в интересах проведения более решительной политической линии в переговорах с Японией. Ответ был конкретен — война с СССР начнется в мае.
Затем, когда обстановка около действительно туманного Альбиона изменилась, посол Отт в конфиденциальной беседе информировал верного помощника и фактически своего пресс-атташе, такова уже официальная степень доверия к Зорге, что «германские войска могут перейти советскую границу в конце этого месяца — мая». Впрочем, следует оговорка, которую обвиняющие Рамзая в дезинформации, сознательно опускают: в том же донесении подчеркивалось, что есть вероятность переноса срока нападения на будущий год. И эти «временные допуски», подчеркивает Зорге, исходят не от его посольского окружения, а от тех, кто вершит дела в столице Рейха.
Так, он передает в Москву, что план нападения на СССР генерала Маркса, всего лишь однофамильца великого Карла, отвергнут Гитлером после тщательного и всестороннего изучения. Зорге даже сообщает, что после этого решения в окружении фюрера шутили: «Маркс — и на Москву? Только этого нам не хватало».
Зорге знал обо всех фашистских планах, мало-мальски связанных с Россией. Это как раз и делает честь разведчику. Он постоянно в курсе меняющихся событий, отслеживает все нюансы чужих — вражеских — намерений.
19 мая 1941 года Зорге посылает тревожнейшую информацию о девяти армиях, сосредоточенных на польской границе. Данные получены в конфиденциальной беседе со специальным посланником из Берлина Нидермайером.
30 мая 1941 года еще одна радиограмма. В ней прямая ссылка на Отта, утверждавшего, что война с Советским Союзом начнется во второй декаде июня. И в те несколько дней между этим сроком и началом войны на Зорге из Москвы сыплются упреки в паникерстве. На одной из его радиограмм Сталиным начертана резолюция: «В перечень сомнительных и дезинформационных сообщений Рамзая». На другое предупреждение о скором начале войны в Токио приходит ответ из Москвы, в котором прямо указывается, что Центр считает возможность нападения Германии на СССР маловероятной.
Но Зорге не боится гнуть свое, то, в чем абсолютно уверен. Рихард не из конъюнктурщиков, ублажающих и убаюкивающих Сталина, боящихся ему перечить.
Ко многим информационным сообщениям Зорге дает и собственный комментарий, но какой: посол в стране оси Берлин-Рим-Токио уверен в точности своего прогноза на 95 процентов. При этом ссылается на Риббентропа, который заверяет Отта, что нападение на СССР — вопрос решенный. В разведке, да и не только, такая ссылка на высокопоставленный подысточник обозначает огромную вероятность основного сообщения.
Затем через день в подтверждение переданного приводится разговор с приятелем, военным атташе посольства Германии в Японии Шоллом: «Следует ожидать со стороны немцев фланговых и обходных маневров и стремления окружать и изолировать отдельные группы. Война начнется 22 июня 1941-го». Рамзай также приводит слова Шолла о том, что военные действия могут развернуться и двумя днями позже. Сначала вторжение, а затем — объявление войны. Наступление будет вестись по всему фронту, главные направления — Москва и Ленинград.