Питон продолжил сражаться.
Так как великий меч быстро сжигал выносливость, слабые воины не могли долго продержаться.
У него не было другого выхода, кроме как периодически отдыхать и совершать марш-бросок, действуя более методично, чем обычно.
Так прошло 10 часов, и Питон гордился собой.
"Думаю, я неплохо справился. Отлично. Я хорошо сражался".
Ему казалось, что он должен уделить себе минутку и похвалить себя. В любом случае ему нужно было немного передохнуть, так как сейчас у него оставалось мало выносливости. Он знал, что будет все сложнее восстанавливаться с течением времени, так как он ничего не ел, но все равно хотел дать своему уставшему телу немного отдохнуть.
– Ха-ха. Должен сказать, это трудновато.
Он надеялся, что Виид начнет говорить более честно и по крайней мере извиниться за то, что пошел во Врата Испытания в одиночку.
"Я не должен прощать его так просто. Может быть я могу попросить у него несколько полезных предметов? Наверное, пару скульптур… Он бы с радостью отдал бы мне их в качестве сувенира, верно?"
– Виид: Ты шутишь, да? Эта тропа слишком легкая.
– Ты сказал "легкая"?
– Виид: Я ожидал от нее большего… Но это место просто никуда не годится. Меня это разочаровывает.
– Разочаровывает…
– Виид: Ты получишь благословение, когда еще немного посражаешься. Очень просто.
– …?
Виид, который был впереди Питона, начал давать, как он, должно быть, подумал, совет другу-участнику.
– Как только ты получишь благословение во время сражения, с этого момента все получится.
Просто, но никто другой не знал, как правильно использовать этот трюк. Баталли, Бог Сражений, даровал свое благословение только тем, кто бросил вызов тропе в одиночку и провел тяжелый бой, выцарапав победу. Благословение бога помогало притупить голод, усилить мощь атаки или восстановить Жизненную Силу.
Это было все равно что панацея, которая позволяла поддерживать состояние организма выше среднего на протяжении всего прохождения Тропы Борьбы и вести качественный бой с сильными врагами. Как и подсказывало само название: тропа, на которой нужно бороться, а не место, где нужно голодать, пока не упадешь и умрешь.
"Но как так получается, что я почти ничего не получил?"
Проблема заключалась в том, что, чтобы получить действительно хорошее благословение, нужно было подгонять себя к своему пределу. Это означало, что до этого момента у Питона, когда он сражался, все еще оставался некоторый запас сил.
"Понятно… Я должен больше сражаться".
Питон поднялся и пошел навстречу следующим врагам.
О выносливости нужно было думать не в первую очередь; он начинал психологически уставать от вида бесконечных толп монстров, так как сражался уже больше 10 часов.
"Это место так сложно пройти… Даже если я знаю, как прорваться, все равно ужасно".
– Виид: Тебе даже не надо отдыхать. Если у тебя хватает сил, чтобы держать меч, то просто сражайся. Как-то это работает, пока ты не останавливаешься.
"Это жестокое испытание. Если я его пройду, я ближе к нему не подойду, даже если просто буду проезжать мимо".
Он также умел пользоваться навыком фехтования мечом Хераим.
Было нелегко непрерывно атаковать с помощью великого меча, но эту технику можно было еще и применить разными способами. Например, выбить у врага оружие, а затем нанести удар.
– Виид: Теперь, когда я приноровился, становится все легче и легче.
После тяжелой борьбы Питону тоже даровали благословение, которое притупило его голод. Виид сказал ему, что это благословение очень легко получить, но он заработал его, приложив много усилий. Он был так счастлив… Пока не получил еще одно личное сообщение.
– Виид: Я снова получил благословение. Теперь я почти что чувствую себя сытым.
– …
Он уже хотел передохнуть после 16 часов непрерывного боя; он был всего лишь человеком, и его уже так тошнило от вида того, как все больше монстров несутся на него. Они не были какими-то простыми врагами, которых можно было с легкостью одолеть: ему приходилось напрягать все силы и навыки каждой схватке.
– Виид: Теперь мне стало теплее. Думаю, тебе весело?
От каждого монстра, которого видел Питон, он чувствовал себя изнуренным и измученным, но личные сообщения Виида становились для него невыносимыми.