– Мда, столько лет прошло, а нравы у эльфов не меняются…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Дети у эльфов рождаются светлыми, только если оба родителя обладают одинаковым магическим даром. Если же сила дара разная, то эльф рождается темным, причем они упорно считают, что только у девушек дар бывает слабым, а мужчины все как на подбор сильные и магией, и телом – бред полнейший, скажу я тебе.
– Но я не видела здесь темных эльфов… – ягоды мы успешно собрали совместными усилиями, и теперь переместились на кровать.
– Это потому, что они избавляются от всех своих темных отпрысков… – подытожил дракон, опаляя ягоды в корзине своим огнем. – Угощайся, это местный деликатес ягода-огония. Чтобы она стала сладкой, ее надо поджечь.
– Они же на полу валялись. – брезгливо поморщилась я.
– Я же их огнем почистил! – обиженно произнес Сирри, хватая лапкой одну из больших, ставших красными, ягод. – Ммм… Фкуснятина… Угощайся говорю.
– Если у меня завтра будет болеть живот, то испытание будешь проходить ты!
– Да ничего с тобой не случится. – махнул лапкой Сирри, после чего выудил еще одну ягоду, снова зажмуриваясь.
Я, не удержавшись, все же попробовала одну ягодку, а потом еще, и еще, и так пока мы не съели все содержимое корзиночки.
Уже потом, после вечернего туалета, и развалившись вместе с драконом на просторной кровати, что было для меня полнейшим удивлением, ведь сегодня Сирри не потащил меня в библиотеку, дав наконец отдохнуть, мы продолжили свой разговор:
– И не жалко им убивать своих отпрысков? – судьба темных детишек эльфов не давала мне покоя.
– Видишь ли Машка, все темные эльфы обладают чудовищной мощью. Да, с драконами, им, конечно, не сравниться, но вот со светлячками – окрестил Сирри светлых эльфов, – еще как. Последние презирают темных за их отличие во внешнем виде, а относительно силы и вовсе боятся. У них даже есть пророчество, что, когда темный эльф придет к власти – настанут суровые перемены, которых светлые боятся, как жуки огня. Вот они и устраивают геноцид за геноцидом. В последнее время вообще ходят слухи, что все новорожденные, что родились темными и вовсе стали пропадать куда-то… Не знаю, правда ли…
– Бедные дети… – мне искренне было жаль темненьких. Ведь никто не виноват в том, каким он родился…
– И я того же мнения, что и не раз говорил светлому королю. А тот все упирается, как неприрученный картстан, мол, не лезь не в свои дела дракон, мы же тебе не диктуем на каком пастбище пастись. Тьфу на них, на этих светленьких…
– А почему тогда светлые эльфы устраивают отбор для темных эльфов?
– Так это не отбор, Машка, это бойня. По результатам испытаний они не только смотрят на победительницу, но и на ту, что покажет самые худшие результаты. И если первой представится шанс стать женой подходящего ей по уровню магии мужчины, то последнюю прилюдно казнят, а после отнесут ее тело в темный лес, на растерзание местным тварям.
– Идиотизм какой-то! – моему возмущению не было предела. Это что за искусственный отбор тут наблюдается? Куда король смотрит? Ужас, это просто ужас! И тут вдруг до меня дошло. – Погоди-ка минутку, хочешь сказать, что, если я проиграю – меня казнят?!
– Ты не проиграешь. И не смотри так на меня! Даже если тебя и соберутся казнить – я спасу тебя. – в словах дракона было столько уверенности, что я решила им довериться.
– Только попробуй меня не спасти, я стану приведением и буду являться тебе в кошмарах! – погрозила я ему пальчиком.
– Машка… Ты такая…
– Какая?
– Убийственная, что ли?
– Я тебе сейчас покажу, убийственную! – я схватила подушку и запульнула ее в дракона, на что тот рассмеялся.
Мы еще какое-то время болтали о всяких глупостях, а потом дружно уснули, под веселый писк каких-то насекомых под окном.
Глава 7
Она тихонько открыла дверь в мою спальню, так же тихонько пробралась к кровати, где спала бедная я, и самым недовольным голосом на свете произнесла:
– И почему это ты до сих пор в постели, мерзкая человечка, когда как остальные претендентки уже давно встали и прошли свое первое испытание?! – от ее громкого голоса я тут же подпрыгнула на кровати. Дракон, что так же мирно спал рядом со мной сорвался с места, дезертируя через окно и оставляя меня с этой женщиной наедине, недовольно взглянув на которую, я тут же ощетинилась: