Болота играют очень важную роль в поддержании температурного режима Западной Сибири, прогреваясь за лето и медленно отдавая тепло в холодное время года. В болотах берут начало многие сотни рек Западной Сибири, отсюда они несут воды, обогащенные железом. Летом большая часть заболоченных мест непроходима для человека. Зато зимой в пятпде-сятиградуспый мороз по ним прокладывают зимники, намного сокращающие расстояния. Сказать, что болота только мешают людям, — значит неправомерно упростить картину. Торфяные болота кормят птиц и зверей, а сами люди издавна оцепили вкус и пользу клюквы, морошки, голубики.
Болота — это ведь еще и кладовые естественного сырья. В толщах их отложений скапливается большое количество «болотных руд», весьма богатых железом. Порой их бывает так много, что они придают воде буроватый оттопок. И хотя биологические ресурсы таких мест сравнительно невелики, люди издревле стремились к ним, пытались как-то использовать в хозяйстве. С тех пор как было открыто железо и освоено его практическое получение, болотные руды стали для таежного населения важнейшим источником сырья и основой металлургического производства. Качество «болотного» железа было достаточно высоким, даже в Древטей Руси с се развитым железодобывающим и обрабатывающим ремеслом из него ковали высокоценные клинки мечей и другое оружие.
Для таежных жителей Западной Сибири вплоть до XVIII века это сырье имело промышленное значение. Такие места обладали особой притягательной силой. Например, берега Ороטтурского озера были густо заселены уже в I тысячелетии нашей эры, а крупный советский археолог и этнограф В. Н. Чернецов выделил особый, оронтурский этап в истории средневекового населения Нижнего Приобья благодаря ярким, выразительным материалам его древних памятников.
Другой непременный элемент ландшафта Западной Сибири — озера. В тайге и лесотундре их насчитывается более полумиллиона. Они тянутся длинными цепочками в междуречьях и во время разливов рек затапливаются талой водой. Ко многим озерам летом трудно подойти: у них топкие берега, густо поросшие осокой. В таких укромных, неглубоких местах водоплавающие птицы выводят птенцов, а длинные таежные озера, питающиеся подземными ключами, часто служат своеобразными «аквариумами», в которых растет, набирает вес рыбья молодь. Зимой в озере, не имеющем источника, из-за недостатка кислорода может погибнуть вся рыба. А если и весной не будет большой воды, такой водоем останется безжизненным до следующего разлива.
На водоразделах и речных террасах нередко можно встретить озера и в разрушающихся торфяниках. Иногда они преобладают в ландшафте. Глубина их котловины не превышает 1,5–2 метров, размеры же достигают от нескольких квадратных метров до десятков квадратных километров. Вода в них густо коричневого цвета с резким болотным привкусом. Дно лагун устлано гниющими растениями. Напрасен здесь труд рыболова-рыбы нет. Птицы на таких озерах но селятся и даже временно их не посещают. Это гиблые места, никакого хозяйственного значения они не имеют.
Взглянув на карту Западной Сибири, нельзя не отметить большое количество рек. Как кровеносные сосуды, они пронизывают равнину во всех направлениях. Среди рек выделяются два великана — Обь и Иртыш. Истинные размеры Оби мы смогли оцепить во время перехода на катере из Новосибирска до Березова и Саранпауля. В июне, во время разлива, на реке можно ориентироваться только по бакенам (в некоторых местах она разливается так широко, что берегов не видно).
Во время весеннего половодья поймы не только Оби, по и других ее притоков почти полностью покрываются водой, над которой возвышаются лишь отдельные полузатопленные острова. В обычное же время реки больше отлагают наносы, чем размывают берега. Воды вяло текут в широких, на десятки километров, долинах. У подпираемых стрежневыми водами притоков, порой, трудно определить направление течения, настолько застойны их воды. Паводки даже создают здесь встречное течение, и вода, текущая вспять, переливается через водоразделы. Подобные явления (бурификация) обычны для Западной Сибири. Во время подъема воды и в дождливое время спокойное течение рек становится быстрым и бурным. Они проделывают титаническую работу, вырабатывая и меняя русла, образуют новые протоки, спрямляют течение, подмывают и рушат высокие яры, отлагают сильные наносы ила и песка, корчуют и уносят прибрежный лес, забивая русла заломами.
Реки часто делятся на протоки и рукава, которые расходятся на десятки километров, переплетаются и иногда заканчиваются тупиком. Маленькие таежные речки летом хорошо прогреваются, по аборигены Западной Сибири никогда не были хорошими пловцами и не отваживались пересекать реки вплавь. Но в легких долбленых лодках они освоили все мало-мальски рыбные речки. Путешествия по рекам были сопряжены в прошлом с преодолением многочисленных завалов, превосходивших те, с которыми довелось иметь дело нам. По рассказам путешественников, многие таежные реки так забивались упавшими стволами деревьев, что поверх завалов успевала вырасти молодая поросль, и реки десятки километров струились, не выходя на поверхность.
Реки Западной Сибири кормили людей с глубокой древности. Каменные и керамические грузила для рыболовных снастей археологи обнаруживают в памятниках эпохи бронзы. Уже тогда люди, заселившие речные долины, хорошо знали приемы добычи рыбы и места ее обитания. Рыбу ловили сетями, били острогой, перегораживая запорами ручьи и неширокие протоки. Добывали окуня, язя, щуку, плотву, налима, карася и даже осетра, стерлядь, нельму. И сейчас рыбные богатства сибирских рек позволяют ловить муксуна, щокура, пыжьяна, сырка, а в Северной Сосьве — пресноводную сельдь, считавшуюся изысканнейшим деликатесом и в давние времена.
Зимой в Оби и ее притоках и сейчас выпадает бурый осадок — ржавец. В воде падает содержание кислорода, что вызывает «замор» рыбы. «Замор» на Оби начинается от устья Кети, усиливаясь к реке Парабель и устью Васюгана. Распространяясь вниз со скоростью до 40 километров в сутки, он охватывал все нижнее течение Оби вплоть до Обской губы на протяжении более 1800 километров. Рыба становилась на зимовку в глубокие ямы, где били ключи со свежей водой. В некоторых местах, по рассказам рыбаков, глубина пластов из стерляди и осетра доходила до 3–3,5 метра.
Реки прежде всего были главными транспортными артериями Сибири. Передвигаясь по ним, древний человек осваивал Западно-Сибирскую равнину. Одновременно Обь и Иртыш были главными путями, связывавшими тайгу с районами Южной Сибири, с иным культурным миром. По речным долинам далеко на север проникали волны миграций с юга. По рекам шли на юг меха, на север серебро, оружие. Благодаря этим «голубым проспектам» Западная Сибирь оказалась проницаемой для культурных влияний, исходивших из Прана, Византии, а может быть, и Индии.
Жизнь человека проходила на берегу реки. Велика была роль леса, тянувшегося вдоль берега. В условиях широких разливов рек и обширной заболоченности леса растут «островами» на возвышенных сухих местах, гривах, водоразделах. Каждый лесной остров — ото сибирская тайга в миниатюре. Один из его берегов, более высокий, часто спускается к озеру с истоком, богатому рыбой. Такие озера протоками соединялись с рекой, и на остров можно было попасть по воде прямо от селения. Другой берег, пологий, незаметно переходит в заливной луг или болото. С этой стороны остров окаймлен густым кустарником, зарослями осоки, болотными кочками. Вдоль острова, по возвышенной его части, растут сосны и кедры, пихты и березы. Здесь же, в подлеске, можно найти малину и черемуху, а иногда в густом малиннике случается увидеть следы медвежьего пиршества: сломанные ветки, помятые, раздавленные кусты. Здесь же под ногами — россыпи черники, брусничные поляны, а в светлых осинниках — грибы. Впрочем, коренные жители никогда не считали грибы пищей, достойной людей. Ими лакомились белки и олени.