В живой язык каменного города вносится, таким образом, особая образность и дополнительная выразительность, не говоря уже о высоком информативном значении подобных знаков.
Дача Дашковой
Однажды, во время загородной прогулки Екатерины II по Петергофской дороге, одна из лошадей потеряла подкову. Суеверная императрица переглянулась с находившейся в ее экипаже Екатериной Дашковой и тут же приказала построить для своей подруги особняк в форме подковы – символа счастья.
Екатерина Романовна Дашкова – одна из образованнейших женщин XVIII века, президент Российской Академии и директор Академии наук. Активнейшая участница дворцового переворота 1762 года, близкая подруга Екатерины Великой, Екатерина Малая, как называли ее современники, сыграв при русском дворе короткую, но блестящую роль, неожиданно сошла со сцены, и имя ее, недостаточно оцененное потомками, почти затерялось среди имен более удачливых современников.
В наше время это имя привлекает все больший интерес как историков, так и любителей русской старины. Появились книги и статьи о Дашковой, в которых дана достойная оценка ее роли в истории русского просвещения. Впрочем, в Петербурге это имя никогда не предавалось забвению. Скульптурное изображение Екатерины Романовны Дашковой сохранилось в композиции памятника Екатерине II в сквере на площади Островского, а фольклорная традиция создала неофициальное название «Дача Дашковой» (особняк на проспекте Стачек, 45).
Автором проекта дачи считается Джакомо Кваренги, хотя документальных свидетельств этому не найдено, а сама Дашкова приписывала авторство себе. Здание в плане действительно имеет форму подковы, и ни Екатерине Великой, ни хозяйке дачи, ни гипотетическому автору проекта и в голову не могло прийти, как подковообразная форма особняка будет соответствовать его новому назначению через двести лет. В 1975 году после реставрации здания в нем открылся Дворец бракосочетаний и торжественной регистрации рождений. И романтический ореол древних символов в сочетании с прекрасной архитектурой и старинными сказаниями создают столь необходимое для будущего чувство непрерывности истории и ощущения себя в ней.
Усадьба Кирьяново
Михайловский замок
Основание
Однажды во время караульной службы у Летнего дворца Елизаветы Петровны солдату явился в сиянии юноша, назвавшийся архангелом Михаилом. Архангел велел часовому тотчас же идти к императору и сказать, что старый Летний дворец должен быть разрушен и на его месте построен храм во имя архистратига Михаила. Солдат исполнил приказание святого, на что Павел I ответил: «Воля его будет исполнена».
Это место на берегах сразу двух рек – Мойки и Фонтанки, в виду Летнего сада, – облюбовала еще Екатерина I, начав здесь строительство скромного Летнего дворца. Дворец закончили уже в царствование Анны Иоанновны, которая полюбила его и охотно проводила в нем летние месяцы. Но именно поэтому следующая царица, Елизавета Петровна, при вступлении на престол велела разрушить дворец, остро напоминавший ей долгие годы обид и унижений. Одновременно она приказала Б.Ф. Растрелли возвести новый деревянный Летний дворец. На старинных изображениях можно увидеть, какое это было роскошное, огромное сооружение с садом, галереями для прохода в Летний сад, террасами и фонтанами. Не случайно именно этот дворец избрала Екатерина II для приема официальных поздравлений по случаю восшествия на престол.
Для Павла I этот дворец имел особое значение. Здесь в 1754 году он родился. Отсюда начинался мучительно долгий, более чем в сорок лет, путь к престолу. Склонный к мистицизму, Павел однажды проронил, что хотел бы и умереть на этом святом и заклятом для него месте. Пожалуй, можно предположить, что изложенная легенда имеет официальное происхождение. Так важно было императору подчеркнуть как божественное возникновение замка, так и обязательность исполнения предначертаний свыше. В одном из вариантов легенды Павел, выслушав часового, ответил: «Да, я тоже видел это во сне». Так или иначе, Павел приказал снести здание Летнего дворца и на его месте начать строительство Михайловского замка по проекту В.И. Баженова. Новый царский дворец был построен в стиле средневекового замка, в облике которого было угадано суеверно-мистическое состояние души императора. Замок со всех сторон был окружен водами Мойки, Фонтанки и двух специально прорытых каналов – Церковного и Воскресенского – и соединялся с внешним миром при помощи цепного моста, поднимаемого на ночь. Вооруженная охрана круглосуточно дежурила у входа в мрачный колодец восьмиугольного двора. Изолированный от города, замок внушал одновременно и почтительный трепет, и панический страх.