— А я когда-то проходил практику при Главной алхимической лаборатории и знал, что шанс такой беременности — один на полтора миллиона!
— И?
— Я отказался встречаться с ней, я приказал отправлять ее письма обратно, и не пускать ее ко мне, если она придет.
— Она приходила?
— Да. И письма были.
— А потом?
— Потом до меня дошли слухи… ох, кому я вру? Я навел справки: она родила. Мальчика.
— И что вы сделали?
— Ничего. Потом я случайно узнал, что она пропала. Не вернулась из экспедиции. Не сразу узнал, через два года. Я подумал, как и все, что она погибла…
За окном было темно, но комната была достаточно ярко освещена двумя настольными лампами. Ларен сидел в кресле и через толстые стекла очков рассматривал мутное содержимое в стеклянном пузырьке, аккуратно сжимая его двумя пальцами. В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Ларен, поспешно пряча пузырек в карман.
— Все сидишь? Тоскуешь?
Вошедший эльф был темноволос и широкоплеч.
— Лиот, я…
— Не надо мне ничего объяснять, — покачал головой тот, кого назвали Лиотом. — Но я больше не могу на это смотреть. Я собираюсь на следующей неделе ехать в Суран. Не хочешь составить мне компанию?
— Спасибо, но нет, — вздохнул Ларен. И вдруг неожиданно сам для себя произнес: — Я жениться хочу.
— Вот как? — удивился Лиот. — На ком?
— Мне все равно. Наверняка у тебя давно уже кто-то есть на примете…
— Долго же вы собирались, — произнес я.
— Я знаю, что вы хотите сказать. Не знаю, поймете ли. Много лет я жил с ощущением, что это все дурной сон. Что я проснусь утром, и окажется, что не было того письма, а Лара должна вот-вот вернуться. Может быть, я помешался, не знаю. А потом, когда я узнал, что она мертва, я вдруг осознал, что этот кошмар — не сон. Что это все на самом деле. Что мне с этим жить. И я решил, что брак может все исправить. Что свадебный напиток вытравит из меня память о ней. Что, полюбив жену, я смогу жить дальше. Сейчас я думаю, что напиток бы не помог, и Квентин своим появлением уберег меня от того, чтобы сделать несчастной еще одну женщину. Хотя ей, бедняжке, все равно досталось…
Светло-голубое платье невесты прекрасно гармонировало с сиреневым костюмом жениха. Прием по случаю помолвки вошел уже в ту стадию, когда гости успели принести поздравления будущим молодоженам, но еще не успели насытиться общением друг с другом.
— Вы уже решили, куда отправитесь в свадебное путешествие? — спросила леди Эралли.
— Мы думаем съездить в Лук Голем, — ответила невеста с улыбкой.
Он старался быть приветливым и внимательным к гостям и к будущей супруге. Получалось не слишком хорошо. Он это понимал и молил всех богов по очереди, чтобы этот прием поскорее закончился. Что угодно, лишь бы не слушать какая из них замечательная пара, что угодно, чтобы прекратить все это празднество.
— Милорд Ларен Эорин? — окликнули его сзади.
— Да, это я, — ответил он, поворачиваясь к полному человеку в сером канцелярском сюртуке.
— Я — Питер Спенсер, пристав Опекунского совета. Извольте ознакомиться с этими документами, — сказал человек, протягивая Ларену две гербовые бумаги.
— Что это? — спросил Ларен.
— Копия заключение генетической экспертизы и выписка из протокола заседания Опекунского совета. Читайте, там все сказано.
— Что тут происходит? — спросила невеста обеспокоенно, смотря на вмиг побледневшего своего избранника, жадно читающего переданные ему документы.
— Ничего особенного, миледи, — ответил пристав. — Просто нашелся сын милорда Ларена, и я привел его сюда, чтобы препоручить заботам отца. Квентин, где вы опять?
Из-за колонны вынырнул мальчишка лет тринадцати. Светловолосый, несколько худощавый, с большими светло-голубыми глазами, которые с любопытством рассматривали разряженных эльфов.
— Я тут, мастер Спенсер, — ответил мальчишка, стараясь спешно прожевать ореховое пирожное, только что добытое им с фуршетного столика.
— Вот, познакомьтесь с вашим отцом, Квентин, — сказал пристав. — Милорд Ларен Эорин, это ваш сын, Квентин. Квентин, это ваш отец, Ларен Эорин.