Ему вдруг повезло: поднявшись метров на семьдесят над крышами самых высоких — шестиэтажных — домов, он почувствовал встречный поток воздуха, достаточно свежий, чтобы сильно осложнить жизнь любому, чьи крылья не сотканы из тончайших волокон энергии. Здесь, на этой высоте, у него было шикарное преимущество, если, конечно, она сразу не поймет, в чем тут трюк. Он рванул вперед, щурясь от встречного ветра и ругая себя за то, что снова позабыл сделать себе что-нибудь вроде очков, чтобы защитить глаза. Впрочем, насколько он мог понять, у его соперницы были те же проблемы, так что это являлось скорее неудобством, чем реально на что-то влияло.
— Стой! Все равно догоню! — хотя встречный ветер и относил ее слова прочь, он хорошо слышал ее голос. Несколько срезав на подъеме, она оказалась на том же горизонте, что и он. Как он и надеялся. Замечательно! Она стала отставать от него, и теперь, чтобы выправить положение, ей придется либо уйти вниз, либо подняться выше, в более подходящий воздушный поток. В любом случае, это потребует времени, а время сейчас играло исключительно на него.
— Стой, ворюга!
В такие моменты Он всегда сочувствовал Ей. Если честно, Он довольно равнодушно относился к сладкому, а вот к Ней — очень даже наоборот. Временами Ему хотелось послушаться и остановиться, но Он всегда отгонял от себя это желание. В иные времена Она относилась к Нему с терпением, если не с симпатией, но в первое весеннее новолунье на Ее доброе отношение рассчитывать было глупо. А Он был кем угодно, но только не глупцом.
— Стой!!!
Никакого сочувствия в эти минуты он к ней не испытывал, хотя в иное время у них были не такие уж и плохие отношения. Конечно, она считала его молокососом, впрочем, как и всех вокруг, да и в общении была совсем не легка, но на советах они чаще бывали в союзниках, чем в оппонентах. Но то — на советах, иное дело — здесь. Здесь, догони она его, ему придется очень туго. Уж он-то знал. Еще слишком памятны времена, когда эта погоня была для нее чистым фарсом. Для нее, не для него! Ох, сколько тогда ему пришлось от нее перетерпеть! Чего только стоит то купание в Ицке, в ледяной, между прочим, воде, куда она его загнала на второй год! Традиция определяет лишь некоторые ключевые моменты этого развеселого мероприятия; купания в реке среди них не было, и она-то лучше всех это знала, однако, если сильно хочется, как себе отказать, как себя не порадовать?
Между прочим, за тот случай он ей так и не отомстил. Впрочем, сама ситуация, при которой она, несмотря на весь свой опыт и всю свою древнюю силу, никак не могла угнаться за ним, оскорбляла ее не хуже купания в ледяной воде. Давным-давно ему не надо уповать на ее милость, чтобы проникнуть в Лунный храм, не приходится под насмешливые взгляды и едкие шуточки упаковывать пирог в шляпную коробку, и уж, тем более, нет необходимости выпрашивать фору для того, чтобы его не настигли.
Кстати говоря, пора бы уже разворачиваться, иначе окажешься за городскими пределами, и она, чего доброго, посчитает, что выгнала его прочь из города. Этого только не хватало. Он обернулся, отыскивая ее в ночном небе взглядом. Ну вот, оторвался так, что ее даже не видно. Интересно, если он не видит ее отсюда, то кто вообще может разглядеть их? Для кого, на самом деле, разыгрывается в каждое первое весеннее новолуние этот дурацкий спектакль? Для Тех? Им-то что за удовольствие наблюдать за этой глупой погоней? Впрочем, он никогда не претендовал даже на то, чтобы полностью понять Его, а уж чего про остальных говорить?
Он начал набирать высоту, заодно отыскивая попутный воздушный поток побыстрее. Конечно, сейчас он серьезно снизил скорость, но ведь отрывался он от нее и для этого тоже, для того, чтобы позволить себе этот маневр. А вот и она: поднявшись немного выше, нащупала себе ветер в крылья и заплатила за это большим отставанием. Теперь увидела его и тоже спешно добирает высоту, стараясь перекрыть дорогу, но они оба понимают, что это дохлый номер. Вот, вот он — подходящий ветер! Вперед, да так быстро, как только возможно! Ей, сколько ни старайся, не успеть за ним, не угнаться, не поймать. Эта часть погони ему нравилась больше всего, она заставляла его почти примириться с необходимостью разыгрывать из года в год это представление. Скоро, скоро он окажется дома, а что до нее — ей придется возвращаться в Лунный храм ни с чем, да еще и на ночь глядя печь новый лунный пирог. Хотя, вероятно, пирог уже печется, ведь это он один, а у нее есть молодая наперсница, иногда гоняющаяся за ним вместо нее. Другой вопрос — доверит ли она своей младшей товарке такое ответственное дело, как выпекание лунного пирога?