Вместо ответа бедняк снял мешок с клетки, и словно молния сверкнула в ханских покоях.
В страхе попадали на пол вельможи, а хан подушками закрылся и кричит:
— Прячь ее быстрее, а то она мой дворец сожмет!
Накрыл бедняк мешком клетку, поднялись с пола вельможи, вылез из-под подушек хан.
— Ты сам Птицу Счастья отыскал?
— Сам.
— Молодец! Я беру ее у тебя, и ты получишь награду.
Отдал бедняк свое счастье, добытое с таким трудом. И хан не забыл своего обещания. Щедро наградил он бедняка: велел снять ему голову с плеч, чтобы другим беднякам неповадно было счастье искать.
ОРЛИНЫЙ ЗАЛЕТ
ордо подымают высокие горы свои вершины, словно им нет охоты глядеть вниз.
А внизу хорошо!
Торопливо бежит чистая веселая вода реки Бельбек… А чего ей не веселиться? Ее нельзя ударить, плюнуть ей в лицо, отнять детей, дом, жизнь. Нельзя остановить, нет на нее князя-злодея, нет плетки. Сама себе хозяйка! Сама может в гневе наказать любого князя, даже самого сильного. Весело ей глядеть, как тучный князь прыгает на одной ноге, стараясь быстро вскочить на коня и убежать, когда она разольет свои воды широко по долинам. Куда и спесь девается.
Внизу хорошо!
По берегам сады. Тропки лесные. И чего только не дарит земля людям — и не пересказать. Весело глядят на человека и круглые яблоки с красными щечками, и прячущиеся в зелени ветвей груши, и украшение земли — темные вишни. Весело!
А почему же люди не радуются? Люди, что под властью князя живут, много сил отдали, чтобы вырастить все это веселое великолепие, а взять ни себе, ни детям нельзя: все княжеское. Только труд — людской. Кому жаловаться, у кого защиты просить?
Молчат горы… Молчит река… Молчат люди…
Не молчит только князь Туган-бей. Только и слышно:
— Почему мало сделали?
— Почему мало собрали?
— Я вас, лодыри…
— Я вам, собачьи уши…
Словно в человеческой речи и слов других нет.
Но пришло время. Горы в гневе тряслись, обрушивая в долины потоки камней. Угрюмо ворчал лес, шумя вершинами сосен. Гневно бормотала неведомые слова река.
Не понимали люди, о чем они говорят, на кого гневаются. Стали люди вслушиваться, о чем говорят камни, о чем шумит лес, что бормочет река. Не вдруг поняли. А когда поняли, гнев пришел в их сердца. Посветлели лица, прояснились глаза. Но страшно еще бы\о показывать свой гнев и радость.
А горы говорили:
— Эх, вы! Вас много, а он один. Смотрите, как он бежит прочь, когда я в гневе сыплю на него камни. Их много, а он один.
Лес шумел:
— Эх, вы! Вас много, — а он один. Смотрите, как он бежит прочь, когда я в гневе валю на него деревья. Их много, а он один.
Речка бормотала:
— Эх, вы! Вас много, а он один. Слепые вы, что ли, не видите, как он трусливо бежит, когда в гневе я обрушиваю на него струи вод своих. Их много, а он один.
Горы любили людей. Их ласковые руки умело подбирали каменные россыпи, укладывая в стены домов-лачуг. Сколько прекрасных песен слышали
камни, укрывая людей от стужи, ветра, дождей. Какие ласковые слова слушали камни из уст матерей, сколько влюбленных пряталось в тени каменных стен!
Но сколько горькой обиды слышали камни, сколько безутешных слез падало на них. И великий гнев за человека подымался до самых вершин каменных… Горы снова и снова говорили людям:
— Вас много, а он один…
Лес любил людей. Их умелые руки из теплой древесины делают много чудесных вещей. Люльку, в которой нежилось дитя, осторожно раскачивали бережные материнские руки, и дереву становилось весело. Тонкое веретено кружилось в девичьих руках, и нитка послушно обвивала дерево, и от этого весело было ему. Круглое колесо мельницы собирали из отдельных дощечек. Вот уж когда весело было!
Но сколько проклятий слышал лес, когда палку лесную брал в руки Туган-бей. Тогда удары сыпались на плечи людей. Горько было лесу. Не для этого растил деревья лес, не на горе, а на радость людям.
И гневно шумели высокие сосны людям:
— Вас много, а он один.
Река любила людей. Разве не она поила их, разве не она обмывала грязные ручонки детей? Разве не она давала людям прохладу в зной?
Что же они в гнев не войдут, как она, что же они не обрушат гнев на голову Туган-бея? Разве мало видела река горя людского? Разве не шептала она им:
— Вас много, а он один…
И все лучше понимали люди, о чем говорят горы, лес, река. И все светлее становились лица и яснее глаза у людей. И все крепче сжимались губы, чтобы не выдать радости:
53
Легенда записана М. Кустовой. Впервые опубликована в сборнике «Легенды Крыма», Симферополь, «Крым», 1963.
Орлиный залет — скала, находящаяся в нескольких километрах от с. Соколиного.