— Нас много, а он один..
Все поняли это, но не все знали, что делать дальше. Еще трудно было решиться обрушить свой гнев на князя.
Но сильные духом люди всегда были на земле. Были они и на земле Туган-бея. И это не только храбрые юноши. Подымался великий гнев в кротких сердцах девушек. Разве не их тащил Туган-бей в свои покои? Разве не их Туган-бей лишал простых человеческих радостей?
Поняли храбрецы, о чем грохотали горы, шумел лес, бормотала река, и задумали убить князя.
Но земля родит не только цветы, а и крапиву, чтобы люди остерегались. Родит не только сладкие вишни, но и ядовитый сумах, чтобы люди береглись. Родит не только душистую, сладкую траву, но и подлый бурьян-сорняк, чтобы люди чистили землю, холили ее.
Забыл человек об этом — земля напомнит.
Жили в деревне чистые сердцем люди, украшение земли, но был и бурьян-сорняк. В три погибели сгибались перед Туган-беем. Руку, бившую их по лицу, лизали. Присматривались. Доносили. Оглядываясь, захлебываясь от злой радости, они шепотом рассказывали князю, что задумали храбрецы убить его.
Испугался Туган-бей: один он, а их много.
Ночью, как вор, никому не доверяя, поскакал он в Бахчисарай просить у хана помощи.
И дал хан воинов. Примчались, как волки зимой. Бешено рубили в деревне и старого и малого. Пьяные от крови, не щадили никого. В горы ушла горсточка уцелевших юношей и девушек, доверив свои жизни камням и лесу.
Но подлость за ними по тропам шла, грязной рукой путь воинам показывала. Вот-вот настигнет девушек.
И тогда решили: не дать себя схватить. Лучше с родных камней вниз головой броситься.
Горы пожалели их, помогли. Только ринулись девушки вниз, как почувствовали: не падают, а легко кружат над пропастью, крылья сильные у них, сердце крепкое, дух гордый. Орлицами стали!
А юноши подымались все выше, выше. Круче становилась тропа, меньше становилось сил. И поняли — не уйти. С тоской смотрели в небо, где плавными кругами летали большие сильные птицы. В небо крикнули:
— Помогите!
Камнем вниз падали орлицы-девушки, в глаза юношам глядели с тоской, а помочь не могли.
Пожалели горы юношей. Силу почувствовав небывалую, взмыли юноши на могучих крыльях. Орлы!
В страхе кинулись воины к Туган-бею, — а над ними стая орлиная. Свист могучих крыльев резал воздух. Месть пришла неумолимая. От нее не уйдешь. Заклевали насмерть Туган-бея.
А птицы остались тут. Гордые, смелые, недосягаемые. В горах приветливых строили гнезда, растили детей — племя орлиное.
Прошли годы. Стала земля чистой, река веселой, лес ласковым, горы спокойными. Свободная земля! И только орлы напоминают людям о том, что здесь произошло.
И слышат люди в клекоте орлином:
— Помните, люди! Вас много, вас много… Бейтесь за счастье детей ваших.
— Нет большего счастья, чем свобода, нет большей радости, чем борьба!
— Вас много, вас много, люди!
Шумел лес, бормотала река, мудро смотрели горы. Они любили свободных людей. Они гордились ими…
КИЗИЛ — ЧЕРТОВА ЯГОДА
рапрадед мой чумаком был: в Крым за солью ездил. Как и подобает — волами…
Так вот, этот самый мой прапрадед рассказывал своей двоюродной сестре, а та пересказала жене мужнина брата моей бабушки, а жена мужнина брата — бабушке, а бабушка моей тетке, а тетка уже мне вот эту «историю», причем бабушка божилась и клялась, что все это чистейшая правда.
Когда Аллах сотворил мир и закончил свою работу, на земле наступила весна, и на деревьях в земном раю начали распускаться почки.
И потянулось к этим почкам все живое и на земле сущее: тот одно хватает, тот другое. Одним словом — никакого порядка. Аллах видит, что надо порядок навести, позвал всех к себе и повелел каждому выбрать одно какое-нибудь дерево или цветок, чтобы потом только им и пользоваться. Мои предки тогда избрали вишню…
Пришел и черт.
— Ну, что же ты, черт, выбрал? — спрашивает Аллах.
Черт отвечаем
— Кизил.
— Хорошо. Бери кизил, — улыбнулся Аллах.
Обрадовался черт. Всех, мол, обманул: кизил первым зацвел, значит, и созреет раньше. А первая ягода — дорогая ягода: повезет свой кизил на базар, продаст дороже, чем другие.
Наступило лето. Начали созревать плоды: черешни, вишни, абрикосы, персики, яблоки, а кизил все еще зеленый. Твердый и зеленый.
54
Легенда записана Н. Марксом. («Легенды Крыма», М., 1913.) Пересказана О. Вишней. («Вишневі усмішки кримські», Симферополь, Крымиздат, 1961.) Перевод с украинского Г. Тарана.