— Смерть ночи, — еле слышно пробормотал Сорен.
— Что ты сказал, любимый? — спросила Пелли, когда они вернулись в свое дупло.
— Ничего особенного, просто выражение, которое употребляют в шестом царстве. Они не говорят «рассвет», «закат», Первый свет или Первая тьма, а называют ночь смертью дня, а день — смертью ночи или, иногда, рождением дня. Мне это понравилось.
— Да, — задумчиво проговорила Пелли. — Получается, они смотрят на жизнь, как на бесконечный цикл, повторяющийся по кругу.
— Именно так они и говорят. У них есть даже выражение «колесо жизни».
— Колесо… Ты знаешь, я однажды видела колесо или, скорее, часть колеса. Торговка Мэгз принесла его на остров вскоре после того, как я тут появилась. Она сказала, что оно крутится вокруг себя бесконечно. Но ведь это бессмысленно, ты не находишь? Колесо жизни… Я не могу себе этого представить.
Сорен покачал головой. Конечно, Пелли не могла этого представить. Почему же он ощущал легкую дрожь в желудке каждый раз, когда задумывался о фонцю и о голубой сове, спасшей жизнь его дорогой Белл? Три Бэшки крепко спали в своем Уголке. Сорен выглянул в отверстие дупла. Розовые и оранжевые полосы рассвета окрасили утреннее небо, и море Хуулмере яростно пылало в преддверии наступления дня. «Это слишком… слишком…» Пелли посмотрела на своего мужа и почувствовала, о чем он думает.
— Слишком ярко и безвкусно после нежного сияния Авроры Глаукоры? — тихо спросила она.
— Ты подслушала мои мысли, — тихонько закурлыкал Сорен. — Настоящая смерть ночи, не правда ли?
— Но ночь вернется. Колесо жизни сделает еще один оборот, и все вернется, — ответила Пелли.
— Да-да, как колесо жизни…
— Мама, — раздался тоненький голосок из глубины дупла. — Можно мне попить?
Это была Блайз.
— И мне! — пискнула Баша. — Я тоже хочу.
И только Белл спала крепко, сладко и без сновидений, уютно зарывшись в теплое гнездышко, выстланное самыми мягкими пуховыми перышками своих мамы и папы.
