Командир БЧ-5 распекал своего Ясенева:
– Ну все, дружок, я считаю, что у тебя на корабле дел больше нет, раз ты с “рогатыми” в спасатели подался? Подвигов в твоей жизни не находилось? Не хватало? Я тебе их в другой раз сам обеспечу! Погоди, возьмусь я за твое воспитание! На корабле у всех свои обязанности. А если каждая килька будет рваться в герои, пренебрегая ими – то на кой черт тогда мы все здесь? Сейчас – быстро переодеваться и под горячий душ – там уже вспомогательный котел запустили, а после – поесть чего-нибудь, помощник уже организовал. Смотри – если заболеешь – то объявлю саботажником и дезертиром с механического фронта!
Замполит уже быстро переоделся в своей каюте, проверил, чтобы все гребцы пошли в пышущую паром душевую и прогрелись. Чай пыхтел на плите, продовольственник даже своего собственного меда не пожалел, а кок щедро вываливал на противень с шипящими в масле макаронами “тушенку” из наскоро взрезанных банок, которые помощник “оторвал от сердца” из “стратегического личного НЗ”.
В закрытой каюте помощник и Егоркин, грозно говорили с Родаковым, которому досталось больше всех, и даже после душа трясся и был в синих “цыпках” с головы до ног, бледен, губы заметно тряслись. Холодная вода захлестнула его, и в резиновых штанах он привез добрых десять литров, к тому же в мокрой одежде он просто продрог под свежим ветром.
– Значит, так, слушай меня сюда! – заявил Кайрин командирским тоном, не терпящим возражений: – берешь стакан, выпиваешь, задерживаешь дыхание секунд на десять, а потом – запиваешь и заедаешь! Пей!
Егоркин в это время споро готовил бутерброды, сам поедая куски консервированного мяса прямо с ножа. (Сказывалось морпеховское прошлое…)
– Не буду! Я водку ни разу не пил! – сопротивлялся старшина Родаков.
– А кто тебе сказал, что это водка? – обиделся Александр Павлович, – это – чистый спирт!
– Все равно, и тем более – не буду!
– А кто тебя спрашивает – будешь ты или нет – разъярился помощник, это – не разврат какой алкогольный, а служебно-необходимое лекарство! Прямо детский сад цельно-запечатанных благородных девиц тут мне устраиваешь! Иначе сразит тебя воспаление твоих тяжелых от курения легких или гайморит, какой-то себе организуешь! Вот взял – и выпил! – Кайрин обвел его уничтожающим взглядом с головы до ног, хотя маленькому помощнику это было трудновато сделать. Однако – удалось. А вам приходилось видеть старпома, который бы смог терпеть пререкания? Вот то-то! Даже когда старпом делает вид, что их терпит, он в это время просто придумывает кары отступнику Устава.
Куда было деваться бедному Родакову! Он взял и выпил … Но недослушал он старшего лейтенанта Кайрина, который ему очень толково объяснил всю технологию употребления “лекарства”. А зря! Слезы хлынули из глаз, по горлу кто-то прошелся крупным рашпилем и заткнул его спазмами.
Так что, Егоркину пришлось заняться с бедным старшиной “ликбезом”. Когда тот, преодолевая спазмы, жадно влил в себя пол-литра воды, закусил всунутым ему в руку солидным и питательным бутербродом, его заставили обмотаться в одеяло и Кайрин вызвал дежурного по низам: – Родакова – в кубрик, два одеяла на него и пусть спит, пока не надоест! От ходовой вахты я его пока отстраняю – пусть метристы сами там думают, как вахту нести будут! – скомандовал он.
Егоркин невинно задал офицеру вопрос:
– Игорь Сергеевич! А вдруг мы Родакову отравленный продукт дали? Давай попробуем?
– Нет, вы, Александр Павлович, сами пробуйте, а я на ходовой поднимусь – командир там уже явно по мне скучает и накапливает ко мне вопросы и указания. Если дать ему еще немного времени на это, так мне с ними и до отпуска не справиться!
Егоркин пожал плечами, тоже не стал пить – дышать на подчиненных, да еще в море, запахом свежего спирта, при здравом рассуждении, он счел вовсе дурным тоном. Поэтому он потопал в свою каюту, громыхая подошвами тяжелых ботинок. Он занялся приготовлением чая с сушенной малиной и чашелистиками морошки – тоже вполне надежная профилактика простуды – решил он.
Тем временем, раненого перенесли на стол, сооруженный из нескольких обеденных баков в столовой заботами запасливого и хитрого Арсланова. В корабельных кладовых оказалось почти все необходимое для ухода за раненным.
– Товарищ майор, у больного давление падает! – встревожено доложил фельдшер,
Врач подошел к больному и осмотрел. Тут вдруг по всему его телу пошли судороги.