Сергей осмотрелся- подвал был идеально убран. В нём не было ничего, чем можно было причинить себе хоть какой-то вред. Разве что утопиться в бочке с солёными огурцами. Мужчина грустно улыбнулся. Он сел на холодный земляной пол, прижался лицом к коленям и заплакал. Наверху не было слышно ни звука, очевидно Даша стояла под дверью и подслушивала. Или нет. Ему было уже всё равно. Они оба знали, что она победила.
В этот момент откуда-то из-за стены послышались негромкие похрюкивания. Сергей вскочил на ноги и прижался ухом к холодной земле. Звуки становились всё отчётливее. Кто-то с улицы пытался пробраться к нему. Неожиданно гнилая доска хрустнула, и из-за неё показался аккуратный розовый пятачок с чёрной щетинкой вокруг рыльца. Пятачок напрягся, его обладатель чихнул и выплюнул Сергею в лицо комья земли, смешанные с густыми тёмно-жёлтыми соплями.
-Сергей… Сергей! - негромко прохрюкал Поркус.
-Господи! Это ты! - мужчине хотелось поговорить хоть с кем-нибудь,- как ты сюда пробрался?
-Пришлось подкоп сделать. Слушай, мне сейчас не очень удобно говорить. Я, видишь ли, наполовину закопан в землю. Моя голова внизу, а ноги торчат, и я не хочу, чтобы кто-то из твоих соседей увидел, как у тебя из-под земли высовываются дрожащие свиные копытца,- Поркус настолько любил поговорить, что даже самые короткие сообщения в его устах превращались в длинные монологи,- я так понимаю, она тебя отсюда больше не выпустит, а поскольку ты теперь, по законам Исчадий, ей больше не муж, то тебя принесут в жертву Мортуусу. Когда вы с Алексом подглядывали за этими уродами, ты видел, что сектанты делают с жертвами. Так что сочувствую. Но я всё-таки привязался к тебе, хотя должен был знать, что враги Исчадий долго не живут, поэтому по-дружески помогу тебе. Сейчас веди себя прилично, слушайся во всём жену, а я тем временем найду Алекса, и мы с ним вместе постараемся тебе помочь. Ты понял меня?
-Алекс бессилен против них,- слова Поркуса только сделали ему ещё больнее,- не знаю, знаешь ли ты…
-Знаю. Пока ты возвращался домой, я успел переговорить с нашим общим другом.
-Поркус…
-Он поможет тебе. Я обещаю.
-Нет, послушай.
В этот момент возле лестницы, ведущей в подвал, снова послышались шаркающие шаги. Поркус испуганно завизжал, но Сергей успел зажать ему пятачок своей грязной ладонью. То ли от отвращения, то ли от страха, Поросёнок больно укусил его за ладонь, за что получил кулаком в рыло. Однако удар помог ему вытащить голову из-под земли. Сергей схватил ком земли и заткнул им отверстие в стене, после чего снова сел на пол, обнял себя за колени и уткнулся носом в пропахшие мочой и глиной штаны.
Даша медленно спустилась в низ. Она несла в руках большой поднос, на котором горкой лежали жаренные куриные лапы и головы. Сергей с отвращением поморщился.
-Я тебе поесть принесла. Очевидно, ты очень соскучился по домашней пище, раз жену на любую бабу променять готов,- гоготнула она.
Даша с подносом опустилась возле мужа на колени и зажала в немытых пальцах неощипанную голову цыплёнка, в зажаренных глазах которого, застыл нечеловеческих ужас, наверное, он умирал в муках. Сергей попытался отвернуться, но за это тут же получил обрывком цепи по колену. Мужчина вспомнил слова Поркуса. «Сейчас веди себя прилично, слушайся во всём жену…» «Надо себя заставить»,- подумал он.
От рук Даши несло навозом, рвотой и кровью. Когда-то Сергей обожал обнимать её и засыпать, уткнувшись носом в ароматную ладошку, которая становилась горячей и потной от его прерывистого дыхания. Но теперь было всё по-другому.
Мужчина открыл рот, и жена положила голову ему в рот. Вкус у птичьей головы был ещё хуже внешнего вида, а по запаху можно было понять, что головы уже давно протухли. Сергея начало тошнить. Он склонился над блюдом, и из его рта вытекла горькая слюна с жёлчным привкусом. Даша, не обращая внимания, схватила лапу с растопыренными пальцами и снова засунула Сергею в рот. Теперь отвратительная еда имела привкус его собственной жёлчи. Мужчина поморщился.
-Жри, пока предлагают,- она размахнулась и ударила его по щеке.
Вскоре нервы Даши не выдержали, она схватила несколько голов разом и попыталась запихнуть все мужу в рот. По его щекам текли слюни, изо рта вываливались ошмётки жаренных мозгов. Он попытался выругаться, но слова затерялись в рвотных позывах.