О великий святой Мортуус, спасибо тебе!
Даша убрала руку с его лица и посмотрела на чудовище, прикованное цепями к каменной плите- серая кожа, кошачьи глаза, лапы, напоминающие человеческие руки и ноги, собачий нос. У неё получилось. Она заплатила своему богу и его пророку.
-Новус,- тихо сказала она, и весь зал наполнился человеческими голосами, выкрикивающими имя родившегося зверя:
-Новус! Новус! Новус!
В это время из-за спины Даши вышел Алекс. Он поднял обе руки вверх, скрестив пальцы в интерфекторианском жесте и громко крикнул:
-Восславим Интерфекторема!!!
Occulus suus! - пропел он басом.
Laudate, - в голосе Урбонаса послышался старческий фальцет, - Interfecto-o-ore-e-em! - последнее слово оккультист старался пропеть как можно ровнее.
Он на секунду остановился, осмотрел замершую в ожидании толпу и начал напевать мрачный монотонный мотив, произнося почти каждое слово по слогам:
Interfectorem est magna! Creavit mundum nostrum!
Adoramus te. Tu est creator et exterminatore.
Venit ex tenebris creavit lucem. Tu est Dominus et Magister.
Ego serve tibi, et anima mea in minibus tuis. Iuro tibi!
Mutatio proper mortem! - Алекс закончил молитву, опустил руки и под одобрительный гул толпы отправился к выходу из зала.
Перед открытой дверью он обернулся, чтобы последний раз взглянуть в лицо человеку, который был для него когда-то по-настоящему близок, но, вместо лица своего друга, он увидел оскалившуюся звериную морду с торчащими из пасти клыками и длинными кошачьими усами.
6.61
4 октября 2017 года, заброшенная деревня Малое Клементьево, Мухинский район, Московская область.
Салюса не было всю ночь. Он исчез вскоре после того как стемнело, и Максим остался наедине с демоном и мёртвыми девочками, которые смотрели на него своими помутневшими глазами. Ему хотелось с кем-нибудь поговорить, и подросток начал рассказывать девочкам о своей жизни. В конце концов все истории свелись к бесконечным причитаниям, слезам и мольбам простить его за то, что он лишил их жизни. Девочки слушали молча и как будто соглашались со своим убийцей. Это приносило Максу кратковременное облегчение, но вскоре он снова начинал плакать и умолять их отпустить его грех. Девочки снова не отвечали.
К рассвету Максим окончательно смирился с тем, что ему не ответят. Он сложил на полу сухие ветки, обложил их камнями и разбитыми кирпичами и разжёг костёр, как его учил Салюс. Вчетвером они молча сидели и смотрели на бьющееся в истерике пламя. Макс взял Еву за руку. Она была твёрдой и холодной. С ужасом парень подумал о том, какими они станут через несколько дней или даже недель. Ещё вечером они были тёплыми и мягкими, сегодня- холодные, словно камни, пролежавшие всю ночь под дождём. Запах духов и дезодоранта ещё не испарился, но ведь рано или поздно они начнут гнить. С них будет медленно сползать кожа, глаза вывалятся из орбит, волосы, вместе с кожей головы, начнут отслаиваться от тела, кровь затвердеет, слюни во рту высохнут… Максим поднял руку Евы- с секунду она зависла в воздухе, после чего опустилась на его коленку, издав неприятный хрустящий звук. Тела девочек ещё не до конца утратили свою эластичность. Эта мысль почему-то приводила Макса в восторг, и он ласково приобнял труп, прижав голову девочки к своей груди, а её жёсткую ладошку прижал к своему обнажённому животу. Это помогло ему не чувствовать себя одиноким, и он уснул.