-Знаешь, некоторые люди просто не заслуживают счастья. Есть маленькие деревенские мальчики, которые всё своё бездарное существования стремятся только к тому, чтобы сделать себя и своих близких счастливыми. В их юных головах нет зла, нет никаких плохих помыслов. А есть такие, как ты и Сергей. У вас всё есть, но вы сами отказываетесь от того, что даровала вам судьба. Вся эта история с Исчадиями произошла из-за жены Сергея. А ещё до войны он был с ней счастлив. С детства друг друга любили. Представляешь? Прям-таки роман можно написать,- Алекс усмехнулся,- а потом, как он мне рассказывал, их идеальная жизнь начала рушиться. Просто так, не из-за чего. Только он забыл упомянуть, что в какой-то момент его жена и вся эта семейная идиллия ему надоели. И он стал ей изменять. Чуть ли не с каждой встречной. И когда Исчадия помогли ей, она встала на их сторону. А ты? У тебя же всё есть- ум, деньги, любимая девушка. Ты выбрался из вонючего детдома, где каждого ребёнка либо били, либо насиловали и достиг таких высот. Только ты так и не научился ценить людей. Ты всю свою жизнь обманывал всех и каждого. А прежде всего самого себя. Сколько раз ты изменял Насте? - Андрей дёрнулся, но девушка как будто не слышала Алекса,- а она тебе? А ты когда-нибудь называл ей имя той девочки, с которой ты потерял девственность? Вы же так любили обсуждать в постели все свои похождения. Её звали Маша, я прав? Та самая, которая теперь работает у тебя в агентстве. И ты никогда не рассказывал об этом Насте. Потому что почти каждый день трахался с ней после работы. Я вижу вас насквозь. Ты сам запер себя в своём воображаемом мире и всю жизнь отказывался что-либо менять. Ты хочешь жить, причём хочешь жить хорошо. Но при этом разве не смерти должны желать тебе те люди, которых ты обманул? Скольким испортил жизнь? К тебе приходили больные люди, молили о помощи, ты запрещал им идти в больницу, и они сгорали на твоих глазах, отдавая последние деньги тебе! А Настя? Трудно найти двух более неподходящих друг другу людей. И ты всё равно за неё держался, разрушая остатки своей и без того гнилой души. При этом ты ненавидел её, ревновал ко всем подряд, она раздражала тебя, но ты не мог её отпустить. Она считала тебя своей игрушкой, а ты её- своей. Ты считаешь меня чудовищем, но сам ты не сильно лучше. Надеюсь не будешь со мной спорить,- Андрей попытался что-то сказать, но язык вновь его не слушал,- так что,- продолжил Алекс,- мне вас не жалко. Ни тебя, ни эту шлюху, которая за деньги готова продать собственную мать, ни Сергея, который действительно был для меня хорошим другом. Вы все это заслужили. И я тоже заслужил. Не заслужил только тот невинный мальчик из деревни, которым я был когда-то. Но его больше нет. Его душа утонула в той реке,- Алекс замолчал.
Его глаза блестели в тусклом свете, отчего казалось, что он плачет. Быть может, он плакал на самом деле. Андрей не мог этого разглядеть, оккультист отсел в сторону и находился слишком далеко от него.
-Настя,- медленно произнёс Алекс,- давай закончим то, ради чего мы сюда пришли.
Девушка медленно повернула голову и сделала несколько шагов вперёд. Её глаза стали совсем серыми, а каждый шаг давался с трудом. Временами он дёргала руками и издавала бессмысленные гортанные звуки, которые отражались эхом в пустой пещере.
Девушка подошла к Алексу и опустилась перед ним на колени. Оккультист схватил её за руку и стал нежно водить пальцами по её запястью. Лицо Насти не выражало никаких эмоций, она смиренно ждала приказов своего нового господина. Урбонас вложил в её маленькие руки с аккуратным бело-розовым маникюром ритуальный кинжал. Она взяла его с хладнокровным спокойствием. Он ничего не сказал ей, но девушка похоже знала, что ей предстоит сделать.
Холодный клинок прижался к парализованной шее Андрея. Ему хотелось сделать хоть что-то, но тело не слушалось его настолько, что было тяжело даже дышать. Андрей начал молиться. Получалось плохо, но в этот миг он почувствовал сближение с Богом. Ни с тем, в которого верил Алекс и которому поклонялись Исчадия. С Создателем, который в этот миг молча наблюдал за тем, как перед Андреем, в последние минуты своей жизни, пролетают все его поступки и мысли. Он видел толстого мальчика, который со слезами на глазах умолял помочь найти ему девушку, вспоминал мужчину, который в порыве праведной ярости разбил экстрасенсу нос, вспоминал вечер, проведённый с Настей в гостинице с трудновыговариваемым немецким названием, первую ночь, проведённую на тёплых перинах в доме Валентины Николаевны, обезображенный труп маленькой девочки, бесноватый взгляд Алекса Урбонаса, раздирающего себе лицо в палате психиатрической клиники, стаканчик красного коктейля в ночном клубе, последний Настин поцелуй с утра, наконец он вспоминал как зашёл в эту пещеру, не понимая ещё, что всё предрешено, и он отсюда никогда не выйдет. Бог видел это и читал все его мысли. И, наверное, он был доволен. Как был доволен Андрей, который наконец избавился от пелены, закрывавший его глаза. Его жизнь была бессмысленна, как и жизнь миллионов других людей, которые ни разу не задали себе вопрос: «Почему я всё это делаю?». Он родился в грязном детдоме, в котором его оставила его шестнадцатилетняя шлюха-мать, а умер на холодном каменном полу проклятой пещеры от рук собственной девушки. Теперь Андрей видел всё это, и всё это понимал. Он чувствовал прилив раскаяния, и от этого ему было страшно. Андрей надеялся только на то, что Бог простит его за его ничтожную и ничего не стоящую жизнь, потраченную на обман людей и блуд. Наверное, он бы никогда больше не стал этим заниматься, но он знал, что шансов хоть что-то исправить у него не будет…