Алекс прижался к уголовнику практически вплотную и поднял правую руку вверх. Он скрестил средний и указательный пальцы, большой прижал к ладони, а два оставшихся оттопырил как можно сильнее. Прижав скорченную ладонь ко лбу Ножа, он тихо прошептал:
-Et occulus suus,- после чего испуганный уголовник с животным визгом побежал в сторону туалета, а Алекс бросился к Сергею:
-С тобой всё в порядке?
-Да… Со… Мной…- слова давались Сергею с большим трудом.
-У тебя зрачки разного размера. Похоже на сотрясение. Оставайся на месте. Не шевелись. Я сбегаю за помощью,- Мутный не стал дожидаться, пока Сергей что-либо ответит, и скрылся за высокой бетонной стеной лесопилки.
Пространство перед Сергеем постепенно начало терять форму, он уже не мог различить дальних объектов и пристально присматривался к неровной серой поверхности стены, пытаясь что-то на ней разглядеть.
Вдали показалась чёрная фигура. Алекс бежал впереди молодого солдата и что-то кричал. Он приблизился, и Сергей смог расслышать жалобное:
-Помогите ему! Его нужно отвести к врачу! - руки Мутного тряслись, и он постоянно всматривался куда-то за Сергея, совершенно не замечая его самого.
Солдат снял с головы ушанку и пригладил рукой коротко стриженные светлые волосы.
-Что с ним? - спросил он, освещая фонариком тусклые глаза пострадавшего.
-Я не знаю, я вышел покурить, а тут он лежит. Побежал за помощью, но поскользнулся, упал и разбил нос.
-Ага,- угрюмо буркнул солдат, словно говоря Мутному: «Я не верю не единому твоему слову, но мне до вас нет никакого дела», затем он добавил,- помоги мне отвести его в больничку, пусть доктор осмотрит. Не нравится мне его взгляд, а то ещё откинется в мою смену… Нет, мне такого не надо.
Алекса не нужно было долго упрашивать. Он подскочил к своему другу, с трудом вытащил обмякшее тело из холодной лужи и, придерживая его под мышки, повёл вслед за солдатом, который успел достать из кармана короткую самокрутку и закурить. Горький дым попал Сергею в глаз, и он зажмурился, спасаясь и от дыма, и от яркого солнечного света. В его голове раздавались пульсирующие удары, от которых он то и дело морщился и сплёвывал, накопившуюся во рту, слюну.
Госпиталь, в котором одинаково лечили и заключённых, и тюремных надзирателей, располагался на противоположном конце лагеря. В конце лета в этой местности почти не прекращаясь шли проливные дожди, от которых узкая грунтовая дорожка превращалась в жуткое грязное месиво. Тогда её накрывали длинными досками, которые отбраковывались на лесопилке, но ходить по ним надо было с особой осторожностью. Скользкие и покрытые грязью доски, того и гляди могли проломиться, и тогда идущий по ним по колено увязал в грязной жиже.
Мутный и Сергей прошли мимо столовой, из узких окон которой шёл густой белый пар с отвратительным запахом,- однорукий повар, никогда не посещавший баню, снова готовил своё отвратительное варево.
Больница стояла поодаль от остальных зданий. Она была окружена высоким проволочным заборчиком с колючей проволокой сверху, а возле покосившихся ворот лежала огромная старая собака. Собака сидела на длинной цепи, все опасались, что она может наброситься на кого-нибудь, но самой собаке больше нравилось лежать на грязной пожелтевшей траве и иногда задирать голову вверх, оглушая всех длинным тоскливым воем. Из-за ворот показался её хозяин- толстый и высокий старик, проработавший всю жизнь в Клёпкинском трудовом лагере. Его лицо скорее напоминало собачью морду, а густая щетина была копией коротких обкусанных усов его овчарки.
-Что случилось? - весело спросил охранник у солдата, не обращая внимания на заключённых,- опять драка?
Тот кивнул головой:
-Опять.
-Вот ироды! - воскликнул охранник, и собака, подняв вверх короткую толстую морду, взвыла,- может дать им перебить друг друга? А то надоели уже.
-Я бы с удовольствием. Но приказ у меня…- грустно ответил солдат.