-Ладно, не буду отвлекать, да и сам я занят. Надо бы Коржика покормить,- услышав своё имя, овчарка радостно завиляла обрубком хвоста,- доктор у себя. И пациентов у него как раз нет.
Солдат провёл Сергея и Алекса в обшарпанное здание больницы. Со стен повсюду осыпалась штукатурка, а лампочки, которыми был увешан узкий коридор, перегорели. Светилась лишь одна, та, что находилась прям перед кабинетом главного, и единственного на всю колонию, врача.
Солдат робко постучался и, понизив голос, спросил:
-Константин Евгеньевич, можно войти. У меня пациенты тут.
Дверь открылась, и оттуда выглянул приятный мужчина с добрыми глазами, на вид ему нельзя было дать больше тридцати пяти лет, но волосы его были седыми. Он дружески похлопал солдата по плечу, и тот нежно улыбнулся в ответ- видимо доктор пользовался в лагере большим авторитетом. Не говоря ни слова, доктор помог Алексу дотащить Сергея до прожжённого сигаретами старого диванчика и захлопнул дверь прямо перед носом у солдата. В кабинете доктор подошёл к зеркалу, разгладил руками чистые волосы и застегнул медицинский халат, под которым виднелся шерстяной зелёный свитер. Надев очки, доктор подошёл к Сергею и стал внимательно осматривать его зрачки, а Алекс успел про себя отметить, что доктор чем-то напоминает ему Эрвина Шрёдингера. Действительно, Константин Евгеньевич был похож на настоящего учёного.
-Что случилось? - спросил врач, почёсывая переносицу.
-Я не знаю,- ответил Алекс,- я покурить с лесопилки вышел, и увидел его. Потом побежал за помощью…
-Поскользнулся, упал и разбил себе нос. Ведь так всё было?
Алекс кивнул. Доктор улыбнулся. Улыбка подчёркивала особое благородство его доброго лица.
-Подойди к шкафчику и достань оттуда пузырёк с медицинским спиртом. У меня на столе лежит вата- оторви кусочек и обработай рану. А после сиди смирно и постарайся молчать.
После этого доктор минут десять внимательно осматривал Сергея и заставлял его выполнять разные команды. Ощущение пространства внезапно вернулось к мужчине, но жуткая головная боль так и не прекратилась. Доктор подошёл к шкафчику, где стоял спирт, достал оттуда стеклянную баночку с белыми пилюлями и положил одну в рот Сергею. Тот поморщился от горького вкуса, но разжевал таблетку и жадно проглотил стакан холодной воды, предложенный доктором.
-Что с ним, Константин Евгеньевич? - спросил Алекс.
-С ним всё в порядке. Сотрясение небольшое только. Я бы его на недельку к нам положил, но у меня тут дела совсем плохи. В двадцать пятом драка была. Так никто не выяснил из-за чего, но теперь у меня тут шесть человек с тяжёлыми ранами лежат. И ещё один- сбежать пытался, но ему одна из собак помешала. От лица у парня, конечно, ничего не осталось, но лучше уж без лица жить, чем не жить вовсе. Я прав ведь? - спросил он у Урбонаса.
Тот попытался дать уклончивый ответ, но вскоре замолчал.
-Так что,- продолжал доктор,- придётся ему возвращаться в казарму. Я, конечно, скажу кому надо, чтобы его две недели не заставляли брёвна таскать, но сам знаете, как у нас здесь всё устроено. До обеда двадцать минут осталось. Я пока не занят, можете у меня здесь посидеть. А потом сразу в столовую отправитесь. Я ещё вот что сказать хотел…
Но доктор так и не успел сказать то, что хотел. Дверь резко распахнулась и двое молодых надзирателей внесли в кабинет окровавленное тело на носилках. В теле ещё сохранялась жизнь, и оно издавало странные звуки и пыталось дёргать деформированными конечностями. Сергей прищурился и с ужасом увидел в трепыхающемся трупе Ножа, который ещё недавно угрожал его убить. Одежды на уголовнике не было. Неизвестно, раздели ли его солдаты или нашли Ножа в таком состоянии, но Сергей тут же подумал, что никто не стал бы раздевать его по дороге в госпиталь. Обнажённое тело уголовника было покрыто рваными ранами, словно его тело заживо пытались загрызть. Руки и ноги скрючились и превратились в месиво из мяса и костей, одна из рук напоминала скорее обжаренное в масле куриное крыло, а засохшая блестящая кровь только усиливала это сходство.
Но сильнее всего было изуродовано лицо. Изо рта заключённого свисал длинный посиневший язык, он был гораздо длиннее, нежели у обычного человека. На лбу выросло несколько огромный волдырей, под которыми что-то шевелилось. Нет. Шевелилась вся его кожа! Под ней что-то перемещалось, пульсировало, создавало сложные узоры на изуродованном теле. Глаза у Ножа тоже отсутствовали. На месте одного виднелась перепачканная кровью бледная кожа. Не было ни брови, ни ресниц, даже никакого намёка на то, что ещё недавно на этом месте находился глаз. На месте второго росла жуткая опухоль, которая пульсировала и сокращалась, как и весь кожный покров несчастного. Сергей невольно опустил глаза вниз и от отвращения начал расчёсывать себе руки.