Нож стонал, метался из стороны в сторону, из его рта вырывались несвязные бормотания, переходящие в стоны и мольбы о помощи. Неожиданно для всех он резко замолчал и повернул слепую голову в сторону Алекса Урбонаса, который смотрел на жуткую картину без каких-либо эмоций и сохранял свойственное ему хладнокровие. Нож взвыл и поднял свою «куриную лапу», указывая единственным длинным деформированным пальцем на Алекса. На секунду Сергею показалось, что из-под гладкой кожи на левой глазнице показался глаз, и, застывший в нём нечеловеческий ужас, граничащий с безумием. Ужас сливался с проклятиями, которые срывались с немого посиневшего языка.
В следующую секунду видения сменились реальностью. Огромная красная опухоль начала пульсировать всё быстрее и раздуваться. Увеличившись в несколько раз, она взорвалась с неприятным звуком, окатив доктора, солдат, Алекса и Сергея, ошмётками человеческого мяса. Все в испуге отпрыгнули в сторону. Все. Кроме Алекса Урбонаса. Он стоял возле дивана, и выражение его лица оставалось всё таким же спокойным и хладнокровным, как и раньше.
Только в этот момент доктор вспомнил про своих предыдущих пациентов. Вся его вежливость и снисходительное обращение к таким отбросам, как Сергей и Мутный, пропали, и он бесцеремонно вытолкал их из своего кабинета. Дверь за спиной Сергея захлопнулась, и из-за неё послышалась грязная ругань Константина Евгеньевича. Иногда она сменялась причитаниями. В конце концов в кабинете что-то громыхнуло, и все звуки затихли.
-Что стоите? Доктор вас отпустил,- подошёл к заключённым светловолосый солдат.
-Он сейчас занят,- спокойно ответил Алекс Урбонас.
-Там… Он…- заикаясь пробубнил Сергей, но на его несвязную речь никто не обратил внимания.
-Да я видел. На носилках кого-то сюда несли. Человека в груду мяса превратили. Интересно, кто это с ним сделал. И за что? Ладно, обед уже начинается. Я вас в столовую отведу, и там отдам в распоряжение вашему бригадиру, а после и сам обедать пойду. Заморочишься тут с вами за целый день,- пробормотал солдат и толкнул Сергея вперёд.
Надзиратель довёл Сергея и Алекса до обшарпанной столовой, молча затолкнул их внутрь и захлопнул толстую железную дверь, на грохот которой обернулись все заключённые. Бригада из двадцать третьего барака уже сидела за крохотными железными столиками, за которыми с трудом помещалось двое людей. Мутный потёр рукой шею и молча направился к самому отдалённому столику, за которым обычно никого не было. Кряхтя, он сел на тоненькую скамеечку, которая согнулась под его весом и жестом предложил Сергею последовать его примеру.
-Как ты себя чувствуешь? Голова болит?
Суть вопроса дошла до Сергея не сразу. Его тошнило, а резкий звенящий звук в голове не давал ни на чём сосредоточиться.
-Да. И перед глазами всё расплывается…- пожаловался он с таким видом, будто желал, чтобы Алекс просто посидел молча.
-Нагни голову,- тихо попросил Мутный, озираясь по сторонам, словно не желая, чтобы их кто-то видел.
Сергей решил не спорить со своим товарищем и повиновался его приказу. Тёплая ладонь Алекса легла ему на лоб. Урбонас закрыл глаза и задержал дыхание. В этот момент его застывшее тело напоминало окоченевший труп. Неожиданно Сергей почувствовал, как боль покидает его голову. Писклявый звон тоже пропал. Тепло, исходившее от потной, покрытой мозолями ладони, казалось, проникало к нему в голову и вытягивало оттуда всё, что не давало Сергею покоя. Вместе с болью уходила тревожность, воспоминания о той страшной ночи, когда его жена… Он больше не думал о ней. Неожиданно ему стало настолько спокойно, что на его бледном лице появилось измождённая улыбка. Алекс убрал руку под стол и вытер ладонь о штанину.
-Что это было? - дрожащим, то ли от страха, то ли от восторга, голосом спросил Сергей.
-Я просто помог тебе,- теперь красивое лицо Алекса казалось каким-то уставшим, словно он не спал всю ночь.