Сергей беспокойно заёрзал на месте.
-Я видел, что ты сделал с тем мужиком, который пытался меня убить. Может объяснишь? - спросив это, он опустил глаза в пол, словно боясь, что и с ним Алекс сделает тоже самое.
-Я спас и тебя, и себя. Не вижу поводов для беспокойства.
-Ты посмотрел человеку в глаза, и он отрезал себе губы. Это…- договорить Сергей не успел.
На кухне, которая располагалась позади сидящих, послышался шум, и оттуда вышел старый повар, который толкал перед собой ржавую тележку без одного колеса. Сам повар был крайне уродлив и хромающей походкой напоминал свою тележку, которая останавливалась у каждого препятствия. У старика не было левой руки, а один глаз был полностью закрыт бельмом. Под грязным фартуком скрывалась кривая фигура. Повар был очень толстым, но жир по его телу распределялся как-то неравномерно, отчего он казался ещё уродливее. Когда старик останавливался перед столиком, он, словно это был какой-то необходимый ритуал, зажимал в руке половник, приоткрывал кастрюлю и два раза бил по крышке, отчего столовая наполнялась неровным звоном. Только после этого обряда, он брал миску и накладывал в неё месиво, которое отказался бы есть даже умирающий от голода. Обойдя все столики, повар развернулся и направился к Сергею и Алексу. В этот момент Сергей с отвращением заметил, что нога старика как-то странно выгибается при каждом шаге. Подойдя к столику вплотную, повар снова совершил свой ритуал и только после этого наполнил потёртые миски. Сергей поднёс месиво к носу и тут же отодвинул тарелку в сторону. Еда пахла ещё хуже того, кто её приготовил, а по внешнему виду даже примерно нельзя было определить, из чего она была сделана. Сергей поморщился и отодвинул от себя столовые приборы, которые видимо никто не мыл после прошлого использования. К погнутой ложке намертво присохли кусочки капусты, которые уже успели покрыться плесенью. Алекс, несмотря на внешнюю брезгливость, с аппетитом набросился на месиво, и вскоре его тарелка опустела.
-Почему не ешь? - спросил он, словно, ничего не понимая по выражению лица Сергея,- если не хочешь, я могу съесть. Поживёшь здесь пару месяцев, эта каша будет казаться манной небесной,- сказал он и принялся уплетать порцию Сергея.
Когда Алекс опустошил вторую тарелку, Сергей решил снова вернуться к разговору.
-Что случилось с Ножом? - спросил он прямо, стараясь глядеть Алексу в глаза.
-Скажем, я могу делать такие вещи с людьми. Обычный гипноз. Ничего сверхъестественного,- он попытался отшутиться,- что случилось с ним после, я не знаю. Клянусь тебе.
-Если ты можешь заставить человека изуродовать себя, почему тогда терпишь все выходки Аллигатора. Так ты и сбежать от сюда запросто мог бы.
-Мог бы. Но я стараюсь пользоваться своими способностями лишь в случае крайней необходимости. Просто тогда он очень меня разозлил, да и другого варианта у меня просто не было,- Алекс замолчал и сделал небольшой глоток из покрытого жиром стакана, в котором плескался компот,- страдание и невозможность использовать то, чем ты мог бы воспользоваться, делают человека… Мудрее. Наши страдания дают нам возможность, не знаю, осознать мир вокруг нас, что ли. Ты никогда не поймёшь другого человека, если не почувствуешь себя на его месте. Как бы тебе не было больно, если я сам здоров, я могу лишь взять тебя за руку и с кислотным выражением лица сказать: «Не беспокойся, всё обязательно наладится, всё будет хорошо. Я абсолютно уверен в этом». Люди, в жизни которых, случались ужасные вещи, начинают ценить искренность, начинают по-настоящему сострадать, а не притворяться. Ты когда-нибудь был в Москве?
-Нет,- честно ответил Сергей.
-А я был. Ехал в метро от Сокола, до площади Свердлова. Помню, напротив меня сидела парочка. Студенты, лет по семнадцать. Смотрят друг на друга влюблёнными глазами, а в душе у них пусто. Им нет дела до других людей, нет дела до всего мира. Они счастливы, а большего им и не надо,- Алекс зевнул.
-Разве быть счастливым плохо?
-Для кого как. Для таких как они- да. Иногда счастье пожирает человеческую душу. Человек живёт в мире своих эмоций и не видит того, что скрывается за его границами. А там, где есть свет, всегда есть и тьма. Я не считаю, что я чем-то лучше этих людей,- Алекс, сменив тему разговора, повернулся боком и махнул рукой в сторону мрачных уголовников,- хоть и считаю их ублюдками. Я стараюсь быть наравне с ними и при этом не уподобляться им,- замысловатые фразы Алекса постепенно нагоняли на Сергея тоску,- наверное ты сейчас сидишь и думаешь, почему нам дают такую еду, и почему они даже не удосужились помыть посуду. А поваром ты, наверное, брезгуешь. Ведь он такой старый, толстый, и от него всегда неприятно пахнет. Знаешь, кем он был?