— Магия в Мирах Хаоса доступна всем. Или хотя бы техномагия, — объяснил Аобран. — Просто кто-то лучше ее чувствует, кто-то хуже.
— Вы путешествуете по мирам? Думаете, Хорг утянул Даду в другой мир? — не понимал Адхи, терзаясь новыми догадками. Воображение рисовало самые неприятные картины. Все другие миры на них выглядели похожими на плесневелых пустырь.
— Есть вероятность, — поморщился Ледор.
— Не все кудесники путешествуют, кому-то хватает и ярмарочных представлений. Но мы с другом — да, случается, — кивнул Аобран. — Но все мы собираемся на Отрезанном Просторе. Здесь, знаешь, такие пустые-просторные места, что наши особенности не привлекут внимания.
— И что же мне надо делать, чтобы обучиться магии? — соглашался на любые условия Адхи.
— Нужно открыть новый «прокол», — пригласил его Аобран, — но займемся мы всем утром. Пока залезай в кибитку, поешь и поспи.
Адхи устало кивнул и послушался. Перекусив овечьим сыром, он бессильно повалился на ковер и уткнулся в подушку, уже не сдерживая слез. Да так и заснул, просолив пеструю вышитую наволочку.
А с первыми лучами рассвета кибитка проехала через «прокол», отчего лошади жалобно заржали. Похоже, им совсем не нравились такие путешествия, отчего кудесники их и не брали. И вновь окатила мерзостной вонью Пустынь Разрушенного Моста. К счастью, ехать по ней долго не пришлось, и вновь странники спустились под землю.
— И как кудесники получают магию? — спросил Адхи, когда Аобран что-то делал возле контрольного пункта. Ледор с озабоченным видом переносил провода.
— Не получают: будят в себе. Магия была и до пришествия Хаоса, просто Хаос научил будить ее и управлять ею по своей воле, — уточнил Аобран.
— И мы куда-то отправимся, чтобы я разбудил в себе магию? И тогда я смогу открывать «проколы»? И выяснить, где Хорг? — нахмурился Адхи.
— Ох, с «проколами» придется поучиться. И на магию Хорга или его хозяина тоже придется научиться настраиваться. Но если ты хочешь спасти брата, то должен быстро все схватить. Главное, ничему не удивляйся и не сопротивляйся, когда магия пробудится в тебе, — напутствовал Аобран.
— О! Кажется, получилось, — обрадовался Ледор, особым образом сплетая дохлых змей, то есть провода.
— Итак, отправляемся к Разлому Барьера. Предупреждаю — остается небольшой риск, что упадем в океан. Но там должен оказаться островок, — провозгласил Аобран, потянув за рычаг. И прямо посреди подземной юрты раскрылся крупный «прокол», из которого отчетливо тянуло соленым бризом.
— Готов? — спросил Аобран, и Адхи кивнул, хотя ноги тряслись и под ребрами колол сотней жал нестерпимый ужас. Точно все степные пчелы покинули медовые колоды и набросились на него. Но приходилось идти вперед, делать роковой шаг.
Адхи крепко зажмурился и вошел в «прокол», рассчитывая упасть в море, прямо на острые скалы, которые недавно видел с обрыва. Но ступни ощутили твердую землю. Адхи осмотрелся и обнаружил себя на крошечном островке, со всех сторон окруженном водой. На этой одинокой глыбе не поместилось бы и десятка воинов. Они вышли на узкую скалу посреди бесконечных волн.
— Вот и Океан Акала, великий океан, — с почтением кивнул Ледор, оказавшийся рядом. Аобран тоже поклонился чему-то неведомому.
Адхи устремил взгляд вдаль и увидел… темноту, чистую темноту посреди призрачно волнующегося Барьера. На островке не хватало света, как будто лучи утягивало в этот разрыв пространства. Значит, именно оттуда на Отрезанный Простор текла сила Хаоса, значит, поэтому люди из-за гор не считали кочевников ровней и даже боялись, как тварей.
— Хаос мудр. Пусть принес его Змей, но в Хаосе смешалась и слилась магия всех разрушенных Змеем миров. Хаос мудрее Змея. Хаос! Дай силу новому ученику, — объявил Аобран, хватая посвящаемого за плечи и заставляя выступить вперед.
— Н-нет, я не хочу! — испугался Адхи.
— Не противься магии, тогда не будет больно. Помни: магия всегда была в тебе, — непривычно строго приказал Ледор.
А из пролома черноты к Адхи устремилось нечто. Он не видел, но чувствовал, как оно ползет по волнам, окутывает островок незримым саваном, скользит по лицу, дотрагивается до затылка холодными пальцами, дышит на кожу горячим покалыванием, заставляя встать дыбом волоски на руках и ногах.
Адхи захотелось сбежать, кинуться в «прокол», но он уже не мог пошевелиться. Кудесники не отпускали, и это нечто окутывало его новыми ощущениями. Что-то пробуждалось в нем, что-то оживало и рвалось наружу.
«Прими магию. Разбуди ее в себе», — раздавалось вокруг или в сознании одного Адхи. И он ощутил внезапно невероятную радость.
Он закрыл глаза, а открыл их уже в совершенно незнакомом месте, похожем на бесконечный подземный лабиринт. Тело не ощущалось, но он шел вперед и видел свет вдалеке. Он решил, что скоро найдет выход, но это был обман зрения. Потом сияние исчезло, и Адхи стал понимать, что находится внутри лабиринта, только здесь ответвления не отсекались обвалами. Стены становились все толще, пока он не оказался в центре помещения с множеством углов. Над головой — потолок, а перед глазами — стены-стены-стены. А пола не существовало и вовсе, потому что он парил над черной бездной.
Адхи почувствовал, как его медленно затягивает в воронку, но смог повернуть голову, чтобы увидеть ее край. Он смотрел на себя со стороны, перемещаясь в пустоте. И внезапно он увидел, как у него отрастают крылья. Белые, огромные, с черными прожилками, они начали поднимать его. Что-то шевельнулось внутри, раскрылось в душе, застрекотало роем синих стрекоз.
Вскоре крылья замерли и стали медленно растворяться. С тихим треском они исчезли, а он остался раздавленным и потрясенным, как будто у него больше не было сердца. Оно билось только в правой руке или в левой, или в голове. Он весь распался и рассыпался чередой белых проводов, подобных тем, что увивали контрольный пункт, только сияющих, разноцветно-светлых.
Сердце… Сущность. Крылья. Кем он был и кем стал? Глаза Адхи закрылись.
Когда Адхи очнулся, то лежал уже в кибитке. Сперва он решил, что ничего не произошло, никуда они не путешествовали, а все увиденное — ненормально яркий сон. Но вскоре Адхи ощутил какой-то подвох: все необъяснимо сдвинулось, сделалось непривычным.
Он облизнул пересохшие губы и не заметил клыков. Где же они? Куда делись? Вроде бы и не выпали, иначе бы рот болел, а на их месте зияли кровоточащие дыры.
Адхи с ужасом ощупал лицо, вскочил с ковра и завертелся на месте. Да, он изменился, он стал кем-то другим. Хотя белых крыльев вроде не оказалось, да и лопатки не болели. Значит, померещилось.
Заостренные уши остались, а вот привычно-алые руки и ноги словно удлинились, и кожа стала тоньше: теперь под ней просматривались вены. Клыки тоже обнаружились на законных местах, но сделались змеиными иголками, явно не для разрывания мяса, а для точных проколов.
— Аобран! Ледор! Что случилось? Я стал… стал… Кем я стал? — разбудил товарищей Адхи, взревев раненым быком. Тогда-то кудесники и принялись объяснять, что с ним стряслось. А он не слушал и метался от бессильной ярости по потерянному телу.
Вскоре после этого странники двинулись в путь. И вот теперь они втроем сидели на ковре в трактире «Кудесник на склоне».
— Кем я стал? Кем? — стонал Адхи уже на пиршестве, озаренный свечением сотни бестелесных светлячков. От страха он много ел и запивал все сладким соком, но уже не удавалось заглушить гнетущую пустоту внутри. Ни чудесные плоды, ни сочное мясо, ни наваристая похлебка не смиряли его ужас.
— Эльфом-мэйвом. Не бойся ты так, это же не болезнь, — все еще пытался подбадривать Ледор. — Тебе нужно было, чтобы ты быстрее обучился открывать «проколы». Похоже, магия услышала прошение. Ты ведь хочешь успеть спасти Даду? Вот она и сделала тебя существом, которое лучше всего проводит магию.
— Но кто это? Зачем?! — опустив голову, тихонько причитал Адхи.
— Да люди такие. Ну, не совсем люди. Разумный вид, — увещевал Ледор, спокойно поедая баранью ножку. — Вроде вас, только более быстрые и легкие. Живут в мире Таэвас на парящих островах. Тебя зацепила магия другого мира. Это даже хорошо, значит, будешь сильнее. Возможно, даже сильнее нас с Ао.