Подняв с земли посох, тёмная эльф сделала несмелый шаг вперёд, стопа погрузилась в перепаханную землю с влажным чавкающим звуком. Что бы не произошло тут, их основная задача, узнать о судьбе Сапфиристов. Если они живы, постараться вернуть их обратно. О сражении с неведомым и речи не шло, она изначально собирала свою гильдию не для убийств и войн, а для контрабанды и разведки.
- Что бы это не было, я не чувствую в этом мире и слабого следа праны. Всё живое тут, уже мертво так же как и духи.
Сказала она и осеклась, отчётливо уловив тонкий запах энергии Детей Хаоса. И видимо не она одна, напарники так же напряглись а Свитска указала когтистым пальчиком на направление, откуда возник этот запах.
Переглянувшись, они осторожно выдвинулись вперёд. Контракт, выданный королевой Пиратов манил наградой и мягким оскалом невероятной опасности.
Муэтси думала о Листочке, которую она оставила с полиморфом, молясь Жизни дать ей шанс увидеть сияющую улыбку ребёнка вновь.
Два цикла потребовалось отряду, для того чтобы найти источник энергии Хаоса. В то время как Муэтси прикрывала отряд со спины, гном шёл в авангарде, благо доспехи и природная стойкость, делали из него не только рунического мастера но и прекрасного воина. Он то и нашёл того, кто испускал в пространство эти силы. Точнее, его полу-живые останки.
- Как он вообще до сих пор живой?
Тихо спросила Свитска, вложив волнистые кинжалы в ножны. Ей приходилось до этого встречаться и разговаривать с Детьми Хаоса, но она впервые видела одного из представителей в таком состоянии. Нижняя часть туловища была разорвана, ног не было, как и не было левой руки по самое плечо. Золотая кираса, защищавшая торс, была вся в пробоинах и рваных, глубоких проломах. От правого глаза, осталась только пустая глазница, белёсая жидкость, заменявшая инкубам кровь, скрывала ужасные раны. Некогда красивое лицо, было обезображено.
- При всей моей ненависти к чистокровным Духам Хаоса, я не могу не жалеть этого парня. Новое поколение, стало очень близким к нам, фактически, суккубы и инкубы только на словах, родня тем тварям.
Негромко произнёс Вьёрм, присев на колено возле растерзанного инкуба, осматривая раны и неутешительно кивая головой.
- Даже будь с нами Листочек, не думаю что у нас получилось бы поставить его на ноги. Потеря внутренних сил слишком большая, он не жилец.
Лидер группы молча смотрела на раненого, ничего не говоря. Её поглотили воспоминания о другом времени, когда она ещё совсем маленькой девочкой, стала вместе со своими родителями, случайной жертвой в очередной войне гильдий. Всегда находились те, кто считал власть Королевы Набарта достаточно мягкой, для того, чтобы свергнуть вечную. Как всегда, восстания жестоко подавлялись, но избежать во всей этой теневой войне жертв среди гражданских, не всегда удавалось. Нижние ярусы полыхали, а найти мастеров потока, которые могли бы укротить ярость стихий, обычно становилось невозможно. В течении нескольких сотен лет правления Арахны, из-за постоянной угрозы вторжения извне, число мужчин среди тёмных эльф неуклонно падало. Центры управления всё сильнее смещались в сторону матриархального правления. Только последние двести лет, после окончательного закрепления и узаконивания власти женщин, наступил хрупкий баланс сил. Но память о катаклизмах, как и о тех, кто стал причиной раскачивания стабильности, никто не забывал. Теперь же, она смотрела на одного из тех, кто принадлежал к роду Детей Хаоса, одни из тех, кто всеми силами жаждали истребления жителей Изнанки Мира.
- Муэтси! Муэтси чтоб тебя, хватит с духами шептаться!
Громкий голос Вьёрма вывел девушку из ступора. Крепко сжав посох, она ругнулась в ответ.
- Да не ори ты...
Даже Свитска неодобрительно хмыкнула.
- Друиды же могут переливать прану из пространства вокруг себя в раненых, ты могла бы привести его в чувство. Не спасём, так хоть узнаем о том, что же тут произошло.
Тёмная эльф неодобрительно нахмурилась, по очереди взглянув сначала на гнома, а затем и на кошку.
- В этом мире, праны практически не осталось, ещё сезон, и мир превратиться в окончательно безжизненный. То, что мы ещё можем дышать, по сути и есть остатки слабеющей формы, если начну доламывать эту структуру, сами потом вернутся не сможем этим путём.
Произнесла она зло, но всё равно начала сосредотачиваться на внутреннем пении, концентрируясь и изгоняя нахлынувшие волны боли. Она понимала ход мыслей своих согильдийцев, даже умирающий, он источал так же и ауру, безошибочно маркировавшую его как Пирата. Был ли он Сапфиристом или бойцом поддержки, не важно. Есть шанс узнать, что случилось и этим стоило воспользоваться. Уже оседающие, слабеющие потоки сил это мира, истончались и как ветхий дом, могли рухнуть в любой момент, ускорив смерть мира. Девушка преодолевая рвущую на части боль, стала потихоньку, нить за нитью, связывать слабые ручейки энергии, вливая их в растерзанного инкуба. Со стороны, казалось что друидка просто уснула стоя. Глаза под веками были расслабленны, поза мягкой. И только метающиеся вокруг неё стихий, проявляющиеся на несколько секунд, показывали о том труде, который она взяла на себя. Густые локоны изумрудных волос развеивались по ветру. Еле заметные тонкие ручейки воды возникали крохотными каплями дождя, как купол, покрывая фигуру. Земля на миг здымалась у её ног, ласково обнимая и доходя до бёдер. Яркое пламя как дикая вспышка, загоралась возле груди, вторя эмоциям души разумной. Всё это незримо впитывалось умирающим инкубом. Наконец, Дитя Хаоса начал подавать признаки пробуждения. Бледные губы задрожали, глаз под закрытым веком начал метаться. Резкий хрипящий вздох и он пришёл в себя с ужасным криком боли. Вьёрм тут же подскочил к нему, вливая сиреневую жидкость из бутылька, который он держал в руке. Инкуб жадно прильнул к вливавшейся в его горло жидкости, судорожно глотая. Свитска аккуратно положила ему на грудь лапку, другой помогая приподнимать голову.