Только сейчас, немного успокоившись, я заметил неподвижное тело Филджи. Возница лежал на спине в темно-бордовой луже крови, а его голова была откинута назад, демонстрируя огромную зияющую рану на шее. Рядом длинным темным шлейфом тянулись кишки, вырванные из пузатого живота и небрежно раскиданные вокруг.
Где-то неподалеку высились обезглавленные трупы лошадей.
Меня снова вырвало.
Пошатываясь, и не в силах унять крупную дрожь, я приблизился к Филджи и замер в ужасе. Моему взору открылась еще одна непостижимая деталь: на лице возницы отсутствовали глаза.
Губы сами собой стали шептать слова молитвы - все, которые я мог вспомнить. Мир вокруг меня вновь наполнился странными пугающими звуками. Церковь больше не казалась спасением от всех бед. Обернувшись, я кинулся к выходу, и замер в оцепенение- меня прошиб холодный пот. Дверь, через которую я зашел, изменилась: деревянные доски, крест-накрест закрывшие вход были опутаны невероятной паутиной кованых цепей. В панике я попытался разорвать внезапно возникшие оковы, и тут же одернув руки, отпрянул назад. Цепи были горячее раскаленного железа. Мои ноги отказались слушаться, и я рухнул на землю.
Она заперта!
Она действительно запета!
Это не морок и не кошмарный сон!
Заперта!
Не веря собственным глазам, я поднялся и обошел зал, но к несчастью так и не обнаружил иного выхода. Остов стены был слишком высок, чтобы выбраться наружу.
Нисколько не удивляясь новым, навалившимся на меня бедам, я решительно двинулся вглубь церкви. Иного выхода не существовало - и нужно было как можно скорее выбраться из этой треклятой мышеловки.
Найдя старую ветошь, я с легкостью смастерил факел, отчего ощутил внезапный прилив сил. Крохотный огонь словно разжег во мне веру в рассвет и избавление от всех немыслимых опасностей.
Ноги сами вели меня вперед, вглубь темных пролетов и длинных, узких коридоров. Если здесь раньше и несли свой тяжкий крест священники, то это было так давно, что здешние стены напрочь забыли прелесть небесных песнопений и позвякивание монастырских вериг. В свете факела я смог различить, насколько старой и ветхой была церковь: зияющие дыры, почерневшая до неузнаваемости настенная живопись, мутные, потрескавшиеся стекла.
Дойдя до конца коридора, я остановился, отчетливо услышав из-за стены чей-то мелодичный голос.
И зачем только я забрался в эдакую дыру? Зачем? Задался я бессмысленным вопросом, ответ на который был слишком очевиден.
В это время голос усилился. Я почувствовал, как дрогнула рука - и тревожные тени от факела проворно побежали по каменной кладке. Именно так мастера кукольного театра, навевали на зрителей трепетный страх во время представления.
В один миг голос исчез, также внезапно, как и появился.
Я облегченно выдохнул. Нервы сковали мое тело не хуже боевого панциря.
Тишина давила на меня сильнее любого самого страшного и ужасного грохота.
Сделав шаг вперед, я разглядел в конце коридора хвост быстро исчезнувшей тени, будто пугаясь внезапно возникшего света, она мгновенно скрылась за винтовой лестницей, ведущей куда-то вверх.
Я сделал еще шаг и в ту же секунду, неведомая сила сбила меня с ног: и я лишь различил в полумраке блеск тонкого лезвия.
- Глупец! Я же сказал тебе - убирайся!
Знакомый голос прозвучал могильным воем. Меня как бродячего щенка отбросили в сторону.
- Дурр... лей... - где-то рядом прошептал зверек, повторяя слова хозяина.
Я застонал от боли.
***
Говорят, что человек перед кончиной чувствует не только свою смерть, но и исход того, кто после его смерти возьмет на себя обязанности по спасению души.
Их презирают и ненавидят, к ним относятся как ходячему безумию. Ведь только настоящий глупец по собственной воле решиться полезть в петлю. Говорят, когда они приближаются к смерти, их преследуют кошмары и душевные болезни, поскольку дав клятву умершему ко всему прочему, они получают в придачу всевозможные страдания. Некоторые утверждают, что они могут разговаривать с мертвыми и видеть затерявшиеся в этом мире души. Но не велика ли цена за столь сомнительный дар? Этого, к сожалению, не знает никто, кроме самих Проклятых.
***
И вновь мы оказались среди сырости и мрака - шагая по огромной церковной зале. Зверек моего мрачного знакомого гордо восседал у него на плече, с интересом вглядываясь во тьму. Я, молча шёл вперед, освещая путь старым тусклым фонарем.
Мы миновали один огромный кабинет, затем быстро пробежали по длинному коридору, вдоль покрытых пылью статуй, и вновь вышли в полуразрушенный зал. Невероятно, но снаружи церковь казалась гораздо меньше, чем внутри. Хотя стоило ли чему-то удивляться, здесь, где мир был совсем другим...
Всю дорогу мы молчали, не произнося ни слова. Я не спрашивал, проклятый - не отвечал. И в этом была странная гармония, заставившая меня, прогнать прочь терзающие меня мысли.
В какой-то миг факел осветил огромные колонны и вытянутое арочное окно. Избегая света, неведомое мне существо очень похожее на человека, двигаясь по стене, будто пузатый мерзкий паук, поспешило укрыться за высокой черной кафедрой.
Я замер как вкопанный.
- Лууу, - протянул зверек.
Проклятый лишь резко кивнул и засопел, пытаясь сдержать накопившуюся ярость.
До конца не понимая, что происходит, я испуганно попятился назад. Что это за тварь? И что, побери его Подземный владыка, Душеприказчик собирается делать?
Приблизившись к кафедре, проклятый осторожно извлек из-под длинных лохмотьев небольшой стилет и, сняв с плеча зверька, медленно опустил его на каменные плиты.
Ша сделал несколько коротких шажков, остановился, принюхался и уверенно произнес:
-Там...та...
Я не слышал шороха или другого шума. Существо вылетело внезапно, одним прыжком пытаясь добраться до шеи Душеприказчика.
До моего слуха донесся противный булькающий звук, словно взорвалась кадушка с вареньем.
Стилет оказался стремительнее самых быстрых хищных лап - лишь мгновение и смертельный удар пригвоздил тварь к полу. Ша недовольно фыркнул и закрыл мордочку лапками, словно ему была неприятна эта кровавая сцена.
Между тем Душеприказчик уже опустошал карманы умершего. Я со страхом и пренебрежением посмотрел на мрачное тело, облаченное в старые лохмотья.
-Помоги мне, Ша, - попросил Проклятый.
Зверек легко заскочил на безжизненное тело и, обнюхав его с ног до головы, тихо пролепетал:
- Там...
Душеприказчик выдернул из мрака, словно из гнусного бурлящего болота маленький лучик света. Я лишь успел заметить крохотный шарик, источающий приятный белый свет. Душеприказчик тяжело сглотнул, и странный трофей, на миг, осветив изнутри его горло, исчез внутри.
***
Я сидел в углу и тяжело дышал. Меня мутило и бросало то в жар, то в холод. Напротив, на огромном резном стуле восседал Ша отвлеченно вылизывая свое крохотное тельце. Переведя взгляд со зверька на Проклятого, я грустно всхлипнул, едва сдерживая ужасную обиду. За последние пару часов он вспорол брюхо еще парочке кошмарных тварей и холоднокровно сожрав светящиеся шары, все-таки успокоился. Будто насытившийся зверь, Душеприказчик тщательно, с нескрываемым удовольствием, протирал старой ветошью лезвие стилета.
- Хочешь есть?
Я не поверил своим ушам. В животе призывно заурчало, однако я не поддался резко нахлынувшему желанию. Вопрос так и растворился в тишине.
Возможно, мне это послышалось, - успокоил я себя.
Зверек, не отвлекаясь, продолжал наводить лоск.