— Пойдем посмотрим, — вздохнул комиссар. — У нас по пехоте не стреляют, из боя мы
считай выбыли...
Зашагали вверх по леднику, ориентируясь на успевшего удрать В1. Добрались до границы
круга, осмотрелись. Все встало на свои места — никаких чудес, всего лишь грамотно
выстроенная «ленивая» оборона.
И действительно, зачем на этой карте куда-то ездить? Въездов на респ два, один со
стороны ледника, один от мостика и ущелья.
Два тяжелых танка перекрывают ледник, третий в паре с ПТ-САУ смотрят на мостик и
ждут гостей. При первой же подсветке вступают в бой троица укрывшихся масксетью СУ-
26 и СУ-5, которые в противовес глупой традиции арт не полезли на горку, а остались
внизу, чтобы иметь возможность лупить прямой наводкой по подъезжающим машинам
неприятеля.
— Во взрослых боях такой номер не прокатит, — со знанием дела покивал Парамон
Нилыч. — Уничтожить сверхтяжелый танк наподобие «Тапка» или ИС-4 требуется время,
успеют прорваться и как минимум вырезать артиллерию. А в полупесочнице — вполне
оправданная тактика... Молодцы, что сказать.
— Вы, извиняйте, сами подставились! — на башне-скворечнике КВ откинулся люк.
Командир высунулся по плечи и помахал рукой товарищу комиссару. — Клюнули на
приманку в виде В1, разведку вперед не отправили... Вот и получили сюрприз из шести
стволов одновременно! Аккуратнее надо быть! Оборона, это, знаете ли, серьезная наука.
— Мы заметили, — согласился Парамон Нилыч. — Ладно, желаем удачи. А мы обратно в
ангар — чиниться. Хорошо хоть премиумы в бой взяли, не в убыток съездили. Иначе
опять на ковер в бухгалтерию вызовут, а гражданку с собачьим прозвищем я боюсь
почище взвода Е-100...
53. Подарок
— Слышите? Опять начинается, — Ганс Шмульке поднял палец к небу. — Интересно, кто
сегодня в роли безвинной жертвы?
Со стороны домика в котором располагались диспетчерская и бухгалтерия доносился
низкий грудной бас, несомненно принадлежащей женщине. Ну а поскольку единственной
дамой на базе являлась мадам Ротвейлер, сомнений не оставалось: кто-то из командиров
опять попал под горячую руку грозной финансистки.
Следует отдельно заметить, что настоящее имя и национальность Ротвейлерши не знал
никто. Русские экипажи в один голос твердили, что она безусловно немка и перевели этот
божий страх сюда на погибель танкистам из какого-нибудь концлагеря. Германцы
наоборот, были уверены, что железная леди раньше трудилась в лучшем случае в НКВД,
на что комиссар Котятко справедливо возражал — игр про НКВД во вселенной Жесткого
Диска нет и быть не может, следовательно эти грязные инсинуации не имеют под собой
никаких оснований. Французы и американцы относительно природы мадам Ротвейлер
твердых выводов так и не сделали, хотя однозначно признавали, что без дьявольских
козней в данном случае не обошлось…
— С такими результатам мы скоро по миру пойдем! — грохотало в бухгалтерии. — Сорок
четыре тысячи серебра чистого убытка за один бой! Будете на паперти церкви в
Химмельсдорфе подаяние вымаливать, олухи!
Далее последовал неостановимый поток причитаний — золото кончилось, новую технику
покупать не на что, цены на модули заломлены несусветные, расходников на складе
осталось всего-ничего, а экипажи тяжелых танков ведут нас к разорению, нищете и
прозябанию! Еще немного и мы услышим горький плач голодных детей!..
— Только не это, — зажмурился Ганс Шмульке. — Неужели у нее есть дети!?.
— Думаю, это просто художественное преувеличение, — отозвался Вася с Т-44, так же
оказавшийся свидетелем бушевавшего скандала. — Но если очаровательные крошки
действительно существуют, то я даже знаю их имена — Ктулху, Ньярлатхотеп и Йог-
Сотот.
На крыльцо выбрался красный как вареный рак командир «Мауса», фельдфебель Хале.
Сплюнул. Подошел к Гансу Шмульке, попросил сигарету. Вздохнул:
— Мы-то в чем виноваты? Между прочим, за «Маусами» охотятся в первую очередь —
каждому хочется красивую медальку «Гроза Мышей»! Почему-то за десять убитых ИС-7
или АМХ-50В наград не дают, одни мы страдаем! А если еще команда — олени,
оставляющие «Мауса» без прикрытия, танк уничтожают практически сразу! Супертяжи
отроду серьезного дохода не приносили!
— Неприятности? — со стороны штабного домика показался Парамон Нилыч Котятко.
Покивал сочувственно. — Серьезная женщина, основательная. В одиночестве на Гитлера
выпускай — никакого Второго Белорусского фронта не понадобится, уделает...
Комиссар повернулся к Васе:
— Василий, почему бездельничаешь? Шагом марш в политотдел, стенгазету к 8 марта
готовить!
— Восьмое? — ахнул Вася, сообразив. — Мамочки, это же получается, что... Ой.
— Именно, — криво усмехнулся товарищ Котятко. — Хочешь не хочешь, а придется
поздравлять. Она у нас единственная и неповторимая.
— Позвольте, — вежливо перебил Парамона Нилыча любознательный унтер-офицер. — А
в чем собственно дело?
— Стыдно не знать, гражданин Шмульке, — покачал головой комиссар. — Между
прочим, международный день солидарности женщин в борьбе за равноправие именно в
Германии изобрели. Товарищи Клара Цеткин и Роза Люксембург. Я бы на вашем месте
подумал, что подарить уважаемой... гм... начальнице финансового отдела.
— Кассовый аппарат или антикварные счеты? — хихикнул Василий.
— Свинью-копилку, — мстительно сказал фельдфебель Хале.
— Щенка ротвейлера? — ухмыльнувшись, предположил Шмульке, но перехватив
грозный взгляд комиссара осекся. — Да, понимаю, с собаками на базе проблемы издавна...
— Да я сам в замешательстве, — признался Парамон Нилыч. — Допустим, поправить
бюджет мы вполне в состоянии, достаточно полный день выезжать на премиумах.
Товарищам с КВ-220Т и КВ-5 я уже отдал соответствующие распоряжения, а вы,
Шмульке, передайте аналогичную просьбу экипажу «Löwe» — пускай не ленятся... Но
подарки?
— Можно у немцев выменять голдовые шоколадки, — предположил Вася.
— И получить от фигурантки выговор с занесением, — развел руками комиссар. — За
растрату и нецелевое использование расходников.
— Стоп, стоп! — Ганс Шмульке вдруг просиял. — Кажется, придумал! Только мне
обязательно потребуется общая помощь! Хале, подойдите ближе! А теперь слушайте
очень внимательно...
Четверть часа спустя Парамон Нилыч Котятко и Вася едва не бегом кинулись к штабу.
Комиссар лишь разводил руками и ворчал под нос: «Ну, не знаю... По-моему, это уже
слишком! Это, все-таки перебор...»
* * *
— Так-так, проверим по ведомости, — мадам Ротвейлер с трудом разместилась в
командирском кресле «Мауса» и раскрыла папку с документацией. — Досылатель
крупного калибра, одна штука, стоимость пятьсот тысяч в серебре, инвентарный номер...
Заманить бухгалтершу в танк стоило неимоверных трудов, но Ганс Шмульке,
фельдфебель Хале и Вася вместе с комиссаром проявили чудеса коварства и
изворотливости. Почему выезды на супертяжах убыточны? Давайте проверим оснащение
машин современной техникой — вот взгляните, тот же «Löwe» обвешан гаджетами как
новогодняя елка, потому и прибыль колоссальная! Сами посмотрите, своим глазами!
Как человек с полностью отсутствующим чувством юмора, мадам Ротвейлер подвоха не
заметила. Кряхтя поднялась по стремянке на башню «Мышки», протиснулась в люк и
приступила к инвентаризации в присутствии всех четверых заговорщиков. Командир ИС-