«Ага!», – подумал Ян – «Так и говори прямо: уделался, как свинья, и валяешься на грядке с морковкой, улыбаясь, как идиот».
– Какой-то ты весь напряженный… У тебя точно ничего не болит?
Ян зажмурился и стиснул зубы. Тут же, не выдержав, вскочил и принялся яростно чесаться:
– У ме-ня ни-че-го не бо-ли-и-и-ит! А-а-а-а-а!!!
Он скинул майку, набрал полные пригоршни земли и принялся тереть ей покрасневшие руки, спину и грудь. Эои присела от хохота, хлопая себя по коленкам. Ян, взъерошенный и перемазанный землей, прыгал и вертелся вокруг себя, царапаясь и кряхтя. Он уже готов был стянуть штаны, как вдруг вспомнил про Эои, остановился на секунду, растерянно глядя на неё. Затем вспомнил что-то, развернулся и смешно побежал за угол дома, ступая, будто между коленками у него была пара баскетбольных мячей.
Вымывшись в бочке с холодной водой, Ян проскользнул в свою комнату и переоделся. Затем спустился в гостиную, где все уже ждали его на ужин. Краснея от взглядов Эои, он рассказал семье Магарэтов о казусе, случившемся в огороде, чем слегка поднял им настроение.
После ужина Ян, Олин и Эои пошли гулять, рассчитывая неплохо провести теплый осенний вечер. Они шагали по Северной улице, рассказывая друг другу о событиях прошлой недели и о планах на выходные. Эои говорила без умолку, то и дело размахивая руками и дергая мальчиков за рукава:
– Вы представляете, девчонки говорят, что на Ярмарке в этом году будут настоящие гвардейцы! Они будут охранять базар на поле, а наши – сам поселок! Представляете, настоящие гвардейцы из Янвана!
Олин фыркнул:
– Подумаешь, гвардейцы! Зачем они тут нужны? Войны нет, наша деревня никому не нужна. Воровать тут нечего, охотиться не за кем. Ни один нормальный темный маг не сунется сюда.
– Все то ты знаешь! А если сунется? Старик в одного может и не справиться! Он конечно, без сомнения, крут, но мало ли что! Кстати, ты же родственник о-Энора?
Ян покачал головой:
– На самом деле нет. Это так, для отвода глаз. На самом деле я не местный… Ну, то есть, совсем…
– Правда? Ничего себе! Расскажи, как там у вас? Лес густой? Магов много?
– Лес есть, но мало – вырубили всё давно. Волшебников ни одного. Школа – дом, школа – дом… Скукотища! Хорошо, хоть постоянно новые игры выходят, а иначе и на компе разве что одни домашние задания печатать!
Следующие десять минут Ян безуспешно пытался объяснить друзьям, что такое компьютер, в результате чего пришли к выводу, что это один из видов общедоступного волшебства, такого, как, например, закрывание ворот щелчком пальцев. Затем последовало повествование об электричестве, автомобилях, водопроводе, небоскребах и самолетах, в ходе которого даже Эои перестала вставлять свои замечания, и заворожено слушала рассказ о неведомых чудесах другого мира. Так друзья обошли по периметру почти весь Малован и свернули в переулок, ведущий на поселковую площадь. Эои по просьбе Яна описывала обычные занятия малованцев:
– Вообще, у нас хорошие поля и там работают все нормальные люди. Выращиваем все, что хочешь! Еще есть дровосеки, охотники и прочие смельчаки. М-м-м… Еще есть кузница, пастбища на лугах и форпост!
– Форпост?
– «Медвежий овраг», самый северный форпост Отонского королевства, – вмешался Олин, – Военный гарнизон для поддержки безопасности границы. Раньше в окрестностях водилось много медведей, но потом пришли гатанги с севера и уничтожили остальных хищников. Теперь медведя редко встретишь, разве что на два дня пути южнее отсюда.
Либо в Краю Голубых Елей, да и то ближе к Топи Маттарриша, она же Земля бесплодия…
– Да, – вставила Эои, переводя тему, – А на полях у нас всегда весело, можешь приходить после обеда, ни за что не соскучишься! Кстати, сейчас увидишь, как проводят вечер добропорядочные отонцы – на Говорильне опять куча народу.
Они вышли на знакомую круглую, мощеную камнем площадь с вышкой дозорного в центре. В этот вечер большая часть малованцев покинула свои дома, чтобы погулять, зайти в гости или просто посплетничать на площади. Семейные пары степенно прогуливались, изредка останавливаясь, чтобы поздороваться с почтенными знакомыми или купить сладости и безделушки в одной из нескольких крытых телег, принадлежавших торговцу Монто. Последний носился от покупателя к покупателю, шумно здороваясь и на лету делая записи в замусоленном свитке должников. Его старый цветастый халат и шаркающие сандалии вместе с довольной улыбкой и хриплым голоском как бы задавали тон общему суетливому гомону вечернего отдыха. По краям площади, между тонкими столбиками масляных фонарей располагались резные скамейки, на которых сидели старики-старожилы, медленно беседуя о былом и нынешнем. Их внуки и правнуки носились вокруг вышки дозорного, визжа и спотыкаясь. Мужчины в потертых, но чистых сюртуках из толстой грубой кожи с вставленными в нагрудные карманы цветами, размеренно пыхтели длинными трубками и басовито хохотали. Их жены в длинных, но подчеркивающих фигуры платьях с вышивкой и похожих на перевернутые торшеры от люстр головных уборах, стояли, подбочясь, и вполголоса, но крайне эмоционально пересказывали друг дружке последние новости. Все эти простые люди с их обычными заботами и радостями, естественными выражениями лиц и живыми беседами не казались Яну чужими. Наоборот – размеренная суета малованской «Говорильни» наполнила его душу спокойствием и заставила вслушиваться в обрывки фраз и вглядываться в лица, как если бы он попал на свою родную улицу после долгого путешествия. Олин и Эои отправились за парнем Оду – лучшим другом Олина, пообещав вернуться не позже, чем через десять минут. Ян обошел площадь кругом, пытаясь определить по запаху, доносившемуся от телег Монто, содержание начинки конфет. Он уже собрался было подойти поближе, чтобы приобрести парочку, как вдруг снова почувствовал на себе взгляд кого-то сверху. Как и в то утро, под деревянной крышей на высоте примерно десяти метров сидел безмолвный и мрачный Чендеру. Он выглядел под стать своей птице – худое лицо с острым носом, чуть сгорбленная фигура и жилистые руки с выступающими бугорками вен.
На этот раз, он также пристально смотрел в сторону Леса, а его коршун подергивал головой, глядя на Яна. Не растерявшись, Ян улыбнулся коршуну и почтительно скинул с головы капюшон куртки. Чендеру резко повернулся в его сторону и слегка кивнул головой в ответ. Ян на мгновение отвел глаза и тут же, снова взглянув вверх, увидел лишь сторожа, всматривающегося в сумерки леса и птицу, чистящую перья загнутым клювом.
Обходя площадь на второй раз, Ян думал о том, что все происходящее вокруг становится с каждым днем все более загадочным. Зачем он попал в этот странный мир? И сможет ли он когда-нибудь вернуться домой? Последний вопрос особенно сильно будоражил его мысли, наполняя душу беспокойством, порой перераставшим в страх. Он усиленно вглядывался в свои кроссовки, пытаясь собрать воедино все мысли и догадки последней недели. Внезапно с противоположной стороны площади раздался крик. Вздрогнув, Ян поднял глаза и увидел то, на что уже глядели все окружающие, замерев от неожиданности. По наклонной мостовой Западной улицы, по направлению к площади стремительно громыхала огромная повозка, в сравнении с которой тележки Монто казались просто игрушечными. На ней полыхал гигантский костер – пятиметровый стог сухого сена вспыхнул как спичка и, развеваемый ветром, несся прямо в оцепеневшую толпу. В секунду поднялся страшный шум: люди в панике бросались из стороны в сторону, натыкаясь и наступая друг на друга в поисках убежища на открытой площадке «Говорильни». Огненная смерть неуклонно настигала своих жертв – попытаться остановить поросшую местами мхом громадину означало бы попросту броситься в топку огромной печи. Темно-зеленая фигура соскользнула с лестницы сторожевой вышки – Чендеру бежал навстречу повозке. Еще мгновение – и он принял на себя удар, упершись обеими руками в дубовый борт и скользя ногами по мостовой. Но разогнавшаяся тяжесть смела человека со своего пути – руки Чендеру сорвались, и он кувырком влетел в огненный столб. Не понимая, что делает, Ян протянул вперед руку и повозка взмыла над землей за несколько шагов до первых сжавшихся в комок малованцев. Он медленно сжимал пальцы в кулак – и пламя, сопротивляясь и шипя, уменьшалось до тех пор, пока совсем не исчезло в пустоте. Ян резко опустил руку, и дымящаяся повозка рухнула на булыжники мостовой. Никто не мог произнести ни звука. Пораженные люди оглядывались на Яна, поднимаясь с земли и выглядывая друг у друга из-за спин. Ян взглянул на свою руку – никаких следов. Ничего необычного, ладонь как ладонь. Затем он перевел взгляд на "поле битвы" и замер: Чендеру стоял возле покосившейся повозки, живой и в буквальном смысле невредимый. Ни одного ожога не было на его разгоряченном борьбой лице, а замазанные сажей руки поправляли разметавшиеся, но ни на волосок не опаленные космы. Одежда, краснея, тлела и беспомощно отваливалась почерневшей золой. Чендеру, в свою очередь, не отрываясь глядел на Яна, обескуражено качая головой. Неловкую тишину нарушил пронзительный детский плач, затем вздохи и стоны были подхвачены негромкими дрожащими голосами – и вот уже снова вся площадь пришла в движение. Люди стихийно выражали чувства, переполнившие их за последние пару минут. Ян продолжал в недоумении оглядывать руку, машинально хватаясь за голову и покусывая кончики ногтей. Малованцы глядели на него с опаской и кивали в знак почтения, отводя взгляд: «Ян!» – Олин и Эои бежали к нему, с беспокойством оглядывая изменившуюся обстановку «Говорильни». За ними быстрым шагом шёл невысокий и довольно упитанный парень в больших охотничьих сапогах и с беспорядочной русой шевелюрой.