– Только один день, – строго сказала Вовкина мама, – и к бабушке, с Пафнутием или без него!
Солнышко припекало всё сильнее. Мальчики нацепили кепки (по настоянию родителей) и разлеглись на траве, не спуская глаз с предполагаемого убежища «м.н.с.». Мартин использовал разгорячённое светило как предлог спрятаться в тени ближайших кустов, куда к нему вскоре перебрался «пропавший» Пафнутий.
Пёс встретил его вопросом:
– Что дальше?
– Будем думать, как выручать наших камрадов! – козырнул «м.н.с.» новым словцом.
Думать легче было с закрытыми глазами, и пёс смежил веки. Пафнутий с завистью понаблюдал, как от усердных размышлений подрагивают густые чёрные ресницы лопуха-приятеля, не в пример его – редким и белёсым, и тоже зажмурился.
***
– Что ты тут делаешь? – сердито проворчал Мартин.
– В смысле? – удивился «м.н.с.» неласковому обращению.
– Это мой сон! И я тебя сюда не звал! Ты мне думать мешаешь! – злился гигант, который в своих видениях всегда был гораздо более свирепым, чем наяву.
– Вот ещё! – заупрямился помощник юного химика. – Сам убирайся!
– Ссориться будете али наконец делом займётесь? – раздался вдруг чей-то голос.
Спорщики дружно обернулись – на них с хитрой усмешкой смотрел человек из ночного видения Мартина. Только сейчас на нём красовался длинный бархатный халат вишнёвого цвета, подвязанный золотистым поясом с золотистыми же кистями.
– Поелику беда большая камрадам вашим грозит! – строго нахмурился нежданный визитёр…
Глава десятая
– А вы, простите, кто? Призрак? – пролепетал Пафнутий, со своего небольшого роста разглядевший, что ноги мужчины (пожилого, почти старика по человеческим меркам) не касаются земли.
– Пожалуй! – согласился обладатель кудрявой шевелюры и незаметным образом сменил одеяние на парадное, в котором Мартину являлся: тёмно-зеленый кафтан с золотыми пуговицами и выглядывающими из рукавов кружевами, пышным жабо на груди и широкой алой лентой через плечо, о которой пёс забыл упомянуть.
– Граф Яков Вилимович Брюс! – торжественно представилось привидение. – Генерал-фельдмаршал, дипломат, сенатор, инженер, математик и астроном. Верный сподвижник царя Питера, по-вашему – Петра Великого. Ещё меня считают магом, колдуном и чернокнижником – не верьте! Досужие вымыслы неграмотного населения. Кроме того, календарь в мою честь назван – «Брюсов», в котором на сто лет вперёд предзнаменования погоды и деяний человеческих имелись, по течению Луны и прочих планет составленные. Но мне чужого не надобно. Сие Киприянова рук дело, Василия, библиотекариус такой у нас был, – охотно делился призрак историческими сведениями. – А всё потому, что главной типографией я заведовал, вот на книгах метку и ставили – под надзором Брюса, мол, напечатано! Также мне приписывают славу первого масона российского (старик вдруг подмигнул Пафнутию*), но сие тайна есть,
*С масонами Пафнутий «познакомился» в книге «Брысь, или Тайны Царского Села».
охраняемая Братством Вольных Каменщиков!
– А какое отношение вы имеете к нашим… ммм, – Мартин запнулся на новом для него слове, – камрадам?
– Самое прямое! Они вторглись на мою территорию!
Пафнутий удивился:
– Вы живёте под башней Сухаревой?
– Обретался в самой башне, пока её не снесли, – пожаловалось привидение. – Уж больше восьми десятков лет по подземельям мыкаюсь!
– А что же, у графа, генерала и сподвижника своего дома не было, где привидению было бы вполне комфортно? – поинтересовался окончательно осмелевший «м.н.с.».
– Как же не было?! – возмутился старик и с гордостью поведал: – За заслуги перед Отечеством никак не меньше семисот поместий было пожаловано! И в сорока верстах от столицы вдовствующей имением владел. До сих пор стоит! Глинки, Богородского уезда. Там, кстати, музей имеется, где про меня небылицы всякие туристам рассказывают. Потому и не живу в стенах родных, что слушать тошно!
Разволновавшийся призрак обиженно умолк, и друзья собрались направить беседу на своих пропавших «камрадов», но Яков Вилимович вдруг с горячностью продолжил жаловаться на музейных работников:
– Представляете, будто бы я человека живого смастерить хотел! Женщину прекрасной наружности. Для чего в качестве материала исходного красивейших цветов набрал и в отдельном доме с ними заперся! Вот скажите – я похож на сумасшедшего? – строго обратился призрак к слушателям.
Пафнутий похлопал белёсыми ресницами, а Мартин осторожно промямлил:
– Да нет вроде бы.
– Так они ещё и супружницу мою к истории сей богопротивной приплели! – возмущённо воскликнуло привидение. – Якобы она об эксперименте моём прослышала, разумом от ревности помутилась, дверь в доме плечом вышибла да цветы все уничтожила! Как такое терпеть прикажете?!
«Младший научный сотрудник» согласился, что настоящему учёному слушать подобные измышления обидно. Хотя идея делать Людей из цветов ему в целом нравится. А грызунов – из орехов и сыра.
– А собак из чего? – ревниво спросил Мартин.
Пафнутий задумался, но призрак вернул отвлёкшуюся аудиторию к своему повествованию:
– А то ещё хуже! Будто бы я воду живую и мёртвую изобрёл и царю моему, Питеру, с наказом вручил – оживить меня после смерти, коли надобность во мне возникнет. И вот надобность возникла, а он с похмелья! Рука, мол, царская дрогнула и содержимое склянок мимо тела моего вылилось!
– Как досадно! – посочувствовал впечатлительный Пафнутий.
– Вовсе не досадно, поелику на самом деле я его на десять лет почти пережил! В общем, устал я глупости про себя терпеть и в столицу перебрался. Простите старика, по привычке её «вдовствующей» именую. А она давно уж столица и есть, всего Государства Российского!
– Так наши друзья в Москве?! – вскричали хором Мартин с Пафнутием.
– Да уж не в Питер-бурхе! – с сожалением отозвалось привидение, смешно исковеркав название города, в котором родились Брысь, Савельич и Рыжий, коварно похищенные неизвестными.
Пафнутий прижал передние лапки к щекам, что помогало ему приобретать горестный вид.
– Но это же страшно далеко! – пропищал он в полном отчаянии.
– Вёрст семьсот наберётся, – согласился граф.
Мартин приуныл. Он-то, конечно, согласен и подальше бежать, лишь бы друзей спасти, но ведь Саша и родители совсем одни останутся: и без котов, и без него!
Старик хитро прищурился, легко угадав, что беспокоит верного пса:
– Так ведь время – понятие растяжимое! Вам ли не знать…
Краткие комментарии для любознательных
Яков Вилимович Брюс (1670—1735) – государственный деятель и учёный, сподвижник Петра I, генерал-фельдмаршал, один из наиболее образованных людей своего времени. Происходил из знатного шотландского рода, получил превосходное образование в Оксфордском университете, занимался физикой, математикой, астрономией, астрологией; переводил с английского и немецкого на русский язык научные трактаты; составил карту России от Москвы до Малой Азии. Был коллекционером предметов старины и редких книг.
Сухарева башня: около Сретенских ворот в XVII веке располагался Сухарев полк, названный по имени полковника Лаврентия Сухарева. Именно на том месте была построена башня, получившая название Сухаревская. Высота башни была более 60 метров. К её возведению приступили в начале 1690-х годов. Основные строительные работы продолжались три года. Кто был архитектором башни, неизвестно. Многие исследователи связывают создание её проекта с именем Франца Лефорта и даже самого Петра I. Велика вероятность, что к проектированию и возведению башни «приложил руку» самобытный русский архитектор Михаил Чоглоков, строивший в тот период по указам Петра I казённые здания в Москве.
«Брюсов календарь» был первый астрологический календарь в России, удачно соединивший астрономические «премудрости» со святцами и широко распространёнными народными приметами.
Инициатором выпуска первого светского календаря стал Пётр I, исполнение же было поручено Якову Вилимовичу Брюсу. Именно под его «надзрением» и вышли первые два листа «Календаря повсеместного, или Месяцеслова христианского», за которым на многие века закрепилось народное название «Брюсов календарь». Однако Брюс выступил в роли редактора, тогда как составителем народного календаря стал другой сподвижник Петра I – Василий Киприянов (об его авторстве сообщается на первом листе календаря). «Брюсов календарь» был настолько популярным во всей России, что издавался два века. Главное его достоинство было в том, что в нём были прогнозы на много лет вперёд. Календарь основан на 28-летнем повторяющемся цикле положений Солнца и пяти планет, а также 19-летнем цикле положений Луны. В случае необходимости в календаре можно было найти географические координаты российских и иностранных городов, узнать расстояние от крупнейших городов до Москвы, изучить список почтовых станций, в том числе и тех, которые расположены по дороге в Китай. Но широкую популярность «Брюсову календарю» принесла вторая его часть – предсказательная, точность которой поражала. По календарю предсказывали не только погоду, но и стихийные бедствия, а также будущую политическую и экономическую обстановку в стране.