Камила ничего не ответила. Стараясь не задеть Астарту, она медленно высвободила свою руку из-под ее руки и вернулась к еде.
Королева глубоко вздохнула. За дверью снова кто-то заиграл на флейте. Камила хорошо знала эту мелодию и вздрогнула, услышав фальшивую ноту.
— Вас зовут Мейгри Камила, — сказала Астарта, — но никто не называет вас Мейгри, не так ли?
Камила кивнула.
— Мне не довелось ее знать, — продолжала Астарта, — но моя мать ее знала. Они были старыми врагами, сражались друг против друга во время войн с пародышащими. Моя мать презирала ее. Она говорила, что леди Мейгри была труслива и предала своего командира, а потом скрылась, чтобы избежать расплаты за свое предательство. Конечно, у моей матери просто не укладывалось в голове, как это леди Мейгри могла предать Дерека Сагана. Мне кажется, моя мать ревновала ее. Она хотела, чтобы Саган был с ней, но это было невозможно. Саган восхищался моей матерью и уважал ее, я думаю, но по-настоящему он любил в своей жизни только одну женщину — леди Мейгри. Их любовь родилась вместе с ними. Богиня создала их друг для друга. Но Злой дух действовал наперекор Ей. Гордость, ревность, страх, недоверие — слабости нашей смертной плоти разлучили их. Но в конце концов любовь победила. Теперь они вместе. После смерти они сказали друг другу то, чего не могли сказать при жизни. — Астарта умолкла и о чем-то задумалась.
— Я буду называть вас Камилой, — неожиданно сказала она. — А вы меня зовите Астартой.
— Вы не любите его, — тихо сказала Камила, нервно кроша хлеб на мелкие кусочки. — Вы не любите его, как… Вы сами сказали… так, как любят, когда любовь рождается вместе с теми, кто любит.
— Да, Камила, — сказала Астарта, стойко выдерживая взгляд Камилы. — Вы правы. Я не люблю его такой любовью. И никогда не смогу полюбить.
— А я люблю! С тех пор, как впервые увидела его, нет — еще раньше, когда мой отец впервые рассказал мне о встрече с ним, я уже тогда почувствовала, что Дайен мне не безразличен, хоть и сама не понимала, отчего. По-моему, сначала отец был не очень высокого мнения о Дайене. Они встретились в ту ночь у Снаги Оме, в ночь, когда Снага Оме был убит, а Дайен объявил себя королем. Мой отец и леди Мейгри были там, подошел Дайен и обвинил леди Мейгри в том, что она предала его из-за своей любви к Дереку Сагану. Леди Мейгри ударила его. — Забыв на миг, где она находится и кто ее слушает, Камила улыбнулась, вспомнив, как живо и шумно-весело рассказывал Медведь об этом инциденте. — Леди Мейгри не просто отвесила Дайену оплеуху, она двинула его кулаком, если верить моему отцу. Дайен отлетел на целых пять шагов. После этого мой отец, однако, изменил свое мнение о короле к лучшему. Он не повиновался этому противному и страшному старику Абдиэлю, рискуя собственной жизнью, и предъявил свои права на трон. Когда отец рассказывал об этом, мне казалось, я вижу Дайена перед собой, хотя раньше я его никогда не встречала…
— Да, — сказала Астарта. — Могу себе представить.
Камила вспомнила, где она. Она сидела, сгорбившись над своей тарелкой, и смотрела на несъеденные фрукты, не поднимая глаз на Астарту.
— Вы поймете тогда, что мы ни в чем не виноваты. Мы не хотели причинить вам зло. Мы никому не хотели делать зла. Мы хотели бы только быть вместе, потому что такая у нас судьба.
— Да, вы хотели бы, — сказала Астарта, — но не можете.
Камилу раздражало спокойствие этой женщины. Уж лучше бы Астарта вспылила, разозлилась на нее — по крайней мере, это было бы легко понять.
— А вы когда-нибудь любили кого-нибудь вот так — беззаветно? — спросила Камила.
— Я не встретила настоящего избранника моей души. А теперь сомневаюсь, что когда-нибудь захочу этого. Так, видимо, угодно Богине. Мне предназначено судьбой выполнять свой долг, быть королевой, произвести на свет наследника престола.
— Ваша Богиня предназначила вас для жизни в браке без любви? — изумилась Камила. — Как можно…
— Нет, не без любви, — возразила Астарта. — Я по-своему люблю Дайена. О, не так, конечно, как любите его вы, Камила. Я хотела бы уметь так любить, — добавила она, погрустнев, и покачала головой. — Но я, кажется, начинаю сама себя жалеть, а это слабость, которую наша Богиня презирает и ненавидит. Я уважаю своего мужа. За все, что есть в нем хорошего. За его высокие идеалы и благородные принципы, за то, что он делает то, что считает справедливым, за его самоотверженность и преданность народу. Меня восхищает его честность.
Камила снова покраснела и прикусила губу.
Астарта поняла ее:
— Вам странно слышать от меня слова о его честности, когда со мной он поступает так нечестно, но я не отказываюсь от своих слов, потому что видела и знаю, как он страдал оттого, что обманывает меня. Если бы он был нечестным, его это не мучило бы. А ведь он мучился, разве не так, Камила?
Камила плотно сжала губы, не давая вовлечь себя в ловушку.
— Он страдал. И вы тоже. Вы все больше и больше нравитесь мне, Камила.
Камила не нашла в себе сил ответить на комплимент благодарностью. Она просто не представляла себе, что Астарте кто-то мог нравиться. Эта женщина была слишком отчужденной от других людей и холодной.
— Где я? — спросила Камила, прервав затянувшееся молчание. — Куда вы меня привезли?
— Вы в храме Богини на планете Церес. Не волнуйтесь, — поспешила добавить Астарта, заметив на лице Камилы тревогу и удивление. — Это единственное место, где вы в безопасности. Здесь моя мать не осмелится причинить вам вред, потому что это место священно. Вы проделали путешествие в гробу. Поверьте, это вовсе не дурное предзнаменование, но у меня не было иной возможности доставить вас сюда так, чтобы об этом не узнала моя мать. Теперь-то она, конечно, знает, что вы здесь. Ее шпионы вездесущи. Но я уже говорила с ней. Никто не посмеет проливать чью бы то ни было кровь в храме Богини. Она навеки проклянет дерзнувшего сделать это.
— Так, значит, я в безопасности только пока остаюсь здесь? — Камила обвела взглядом комнату, в которой сидели они с Астартой.
— О, вам совсем не нужно сидеть взаперти в этой комнате. Территория храма очень обширна. Вы можете свободно по ней передвигаться. Я покажу вам окрестности. Крис говорит, что после долгого пребывания в неподвижности вам необходимы прогулки и физические упражнения. Наша Священная Роща очень красива, хотите взглянуть на нее?
Камила не стала возражать против этого. Ей и вправду хотелось размять ноги и довести себя до такой усталости, чтобы ни о чем не думать.
Они вышли из комнаты, прошли по коридорам с зарешеченными окнами, через которые свободно проникали воздух и солнечный свет. Подвесные колокольчики наполняли воздух музыкальным позвякиванием. Астарта и Камила вышли в сад, красота которого поразила Камилу до глубины души. Над ними высились горы в шапках вечных снегов, а далеко внизу, в долине виднелась причудливая россыпь башен и шпилей главного города планеты Церес, носившего то же название, что и сама планета.
Город располагался на некотором удалении от храма, как будто не смел приблизиться и проявить этим непочтительность. Из города вела к священному месту широкая магистраль — оживленный поток верующих никогда не пресекался на ней.
Окруженный стенами сад был огромен и открыт небесам. Здесь не было очень высоких деревьев, чтобы Богиня, глядя с небес, могла видеть и благословлять тех, кто гулял здесь, и ничто не должно было становиться преградой перед глазами Богини. Умиротворение и безмятежное спокойствие снисходили на тех, кто посещал этот сад. Камила невольно почувствовала это на себе и пыталась не поддаваться благостному настроению, оставаясь настороже.
На пути им повстречалось несколько человек, почтительно поклонившихся Астарте и поспешно удалившихся, чтобы не нарушать ее покой. Астарта не напоминала Камиле о том, другом саде, за что Камила была ей признательна, но не думать о розарии, как ни старалась, не могла.