Отвернувшись, сестра зажгла свечу в своей аскетической комнатке и расправила скатку с постельными принадлежностями. Она не спала больше суток — а не высыпалась больше года — и, ощутив приближение дрёмы, широко зевнула, легла и аккуратно положила очки на столик. Скомкав одеяло, Аджента закрыла глаза и опустила голову на получившуюся подушку.
Коснувшись виском чего-то твёрдого, скрытого в складках ткани, сестра-диалогус немедленно села, одной рукой хватая очки и надевая их обратно, а другой доставая на свет чужеродный объект. В её ладони оказался холодный и лёгкий шарик, который она отдала космодесантнику, но на поверхности сферы уже не было видно рун и символов, а замысловатые узоры не испускали сияния.
Устало улыбнувшись, Аджента положила вещицу на столик вместе с очками. Таинственные загадки артефакта могли подождать завтрашнего дня. Сейчас, если Император позволит, она собиралась наконец-то хорошенько выспаться.
Джош Рейнольдс
Нераскаявшийся
Оборонительная сеть Корамонда отключилась, небо над крупнейшим и старейшим ульем Путника осветилось огнем, и уличные сирены громогласно взвыли, охваченные механической паникой. Артиллерийские батареи Железных Воинов выполнили свою задачу. Имперские силы занимали позиции, готовясь дать отпор захватчикам, а тем временем взлетали челноки, унося орды перепуганных беженцев к сомнительной безопасности транспортных кораблей, ждущих на орбите некогда цветущего храмового мира. Им не суждено было спастись — железные кольца опоясывали планету, точно так же, как они охватывали улей, и всему предстояло сгинуть в жерновах демонических машин Медренгарда.
Заворочавшись на разостланной скатке, Скаранкс стряхнул дремоту, понукаемый к пробуждению вживленным под кожу имплантатом в основании шеи. Увидев, что в задыхающееся от пепла небо поднимаются клубы дыма, он вздохнул — наконец-то пришло время доказать собственную полезность.
— Принесите мой шлем, — пробормотал Скаранкс, указывая на требуемый предмет мощной рукой, покрытой шрамами. Черный шлем-череп ухмылялся из тигля, наполненного красными угольками, которые время от времени помешивал один из мутантов-рабов, скрывающих лица под капюшонами. Эти создания обихаживали людей в извилистых осадных траншеях, раскинувшихся по болотистым пустошам у стен улья. Тихий приказ хозяина заставил мутантов, выведенных для служения, вскинуться, словно охотничьих псов. Второй раб быстро подковылял к тиглю, тряся головой и шаркая ногами; затем он — или она, Скаранкс не был уверен — поднял тяжелые кузнечные щипцы и вытащил шлем из разогретого гнезда. В холодном воздухе от черепа пошел пар. Волочась к хозяину, он — оно — держало щипцы как можно дальше от своего тела.
Шлем-череп был сделан из гнутых листов металла, усыпанных острыми шипами, словно заклепками. На горгульей челюсти висел латный воротник с грубо вырезанной восьмиконечной звездой Хаоса; болтаясь в воздухе, он как будто корчился и извивался в щипцах, пытаясь вырваться на свободу.
Скаранкс сел — его тяжелое тело двигалось плавно, несмотря на иногда возникающую ломоту в суставах. Согнув-разогнув поочередно руки и обутые в сапоги ноги, воин поднялся. На могучем бойце была перепачканная униформа, заляпанная грязью тысячи миров, и поврежденный, видавший лучшие годы армапластовый нагрудник, снятый с убитого врага. Обнаженные мускулистые руки покрывали шрамы и выжженные клейма его Повелителя. Следуя привычке, настолько укоренившейся, что она превратилась в инстинкт, Скаранкс провел пальцами по оскверненному имперскому орлу на бляхе разгрузочного пояса, еще одного военного трофея.
— Посмотрите-ка, ищейка желез очухалась — должно быть, войне скоро конец, — произнес один из людей в траншее. Как и его товарищи, солдат носил пеструю форму 23-го полка Бриганнийских Железнобоких: темный мундир и скверно сидящий нательный бронежилет, а также противогаз с выпуклыми, как глаза насекомого, линзами, свисавший с покрытой нарывами шеи. В ответ на остроту бойца, лениво поигрывавшего штыком в воспаленных пальцах, раздался сиплый гогот. Скаранкс не оскорбился — он услышал тревогу, скрытую за насмешкой. Война действительно почти закончилась, и это значило, что им предстоит сражение. Все, кто находился в траншее, знали, против кого и чего им предстоит драться, и один лишь Скаранкс ждал этого с нетерпением.