— Чего? Теперь по-русски, пожалуйста. И… — Алексей помедлил, — в изложении для военных.
Свиридов хмыкнул. Выразительно.
— Попроще… хмм, попроще… — археолог заторопился. — Хорошо, давайте так. Примем как гипотезу, что Атлантида все-таки существовала. Теперь представьте: огромная морская держава. Простирается от Тибета до Южной Америки.
А что самое главное для империи? Первое и необходимое условие ее существования?
Связь!
Тысячи кораблей связывали империю в единое целое. Тысячи кораблей бороздили мировой океан, разнося приказы из столицы и привозя обратно новости из провинций. Так когда-то испанский король управлял Америкой.
И вот однажды вода ушла. Океан отступил, оставив голое дно. И это был конец. Империя развалилась. Потому что пути по суше — это трудно, дорого и опасно. Варвары и дикие звери, болота и бездорожье. А морского пути — быстрого и удобного — больше нет. Атлантида не утонула. Атлантида — всплыла.
— Ну, это… как бы… ненаучно, что ли?
Археолог поднял на него удивительно беззащитный взгляд истинного фанатика.
— Ненаучно? Кто сказал?
Свиридов тяжело вздохнул.
— Юрий Святославович, поймите меня правильно. Вы утверждаете, что нацистский ученый с бредовой, но красивой теорией был прав? Вполне серьезно? Так мы договоримся до того, что Доктор Смерть был, в сущности, милым парнем со склонностью к смелым экспериментам.
— Доктор Смерть? — Алексей не сразу понял.
— Йозеф Менгеле, — пояснил археолог. — Известная в мировой истории тварь. Но разговор же не о нем!
— Тогда о ком?
Археолог повернулся к Алексею, спросил строго, как на экзамене:
— Что тебе говорит дата: девятый год нашей эры?
Алексей моргнул. Что говорит?
— Ничего.
— Девятый год нашей эры. Примерно девять лет со дня рождения… кого? Правильно. Хотя историчность фигуры пока не доказана.
— Чья историчность?
Варшавский растерянно поморгал. Лыжная шапочка с белым бомбоном придавала ему еще большую трогательность.
— Как чья? — переспросил он. — Мы же собираемся… Ты разве не понял? Христа ты знаешь?
У Алексея по спине пробежал холодок.
— Лично?
Археолог окончательно смешался.
— Что ты! Я не это имел в виду. Хотя, лично… — он вдруг поднял голову, глаза стали блестящие и счастливые. — Лично, знаешь ли, было бы лучше всего.
…«Газик» с горем пополам завелся, дернулся несколько раз — Алексей коленом ощутил мощную вибрацию металла кабины — и вдруг поехал. Чудо, не иначе. Мимо проплыли высохшие акации, тень от них скользнула по головам десантников. Затем — каменные неровные столбы вдоль дороги. Старинная крепость, где они провели полтора месяца, уплывала в рассветной дымке.
Спецгруппа тряслась в кузове, увешанная рюкзаками и автоматами. Группа была готова.
Алексей поморщился. От недосыпа тонко ныло в животе.
Напротив сержанта уселся Долохов — казалось, случайно. Алексей, не мигая, посмотрел ему в глаза. Долохов, не выдержав, отвернулся.
«Крысеныш». Этот урод так просто не сдастся.
Пять дней назад, во время тренировок на учебной базе, случился конфликт. Долохов был из академии ГБ, недавний выпускник, с гонором — и почему-то сразу невзлюбил бывшего десантника. Началось с мелких стычек и дошло до того, что они устроили рукопашную в развалинах, за садом. Несмотря на подготовку, Долохов огреб по полной. Умылся кровью в лучших традициях ВДВ. «Ты, псих!» — орал Долохов. Пацаны вовремя их растащили, а то бы Алексей убил придурка. У него в голове знакомо щелкнуло. Он снова был на войне, где врага уничтожают любыми доступными способами…
А теперь они вместе идут на это странное задание. Парадокс.
К четырем тридцати группа была на въезде в ущелье Сармыш.
— Ну, с богом, — Свиридов махнул рукой. Группа зашевелилась; люди поднялись, начали выпрыгивать из кузова, двинулись в ущелье — один за другим, цепочкой. В «линзу» было приказано не лезть, а накапливаться на подступах. Как для атаки.
Алексей замедлил шаг, остановился у огромного валуна, некогда отвалившегося от отвесной стены. Огляделся. Ущелье Сармыш-сай, о котором за последние дни десантник наслушался достаточно, пока особо не впечатляло. Наскальные рисунки нескольких эпох, разбившееся НЛО, чуть ли не путь в иные миры. Угу, угу. Пока вокруг — обычные камни. Много обычных камней.
Алексей поднялся выше и увидел рисунок. Бегущие быки — оранжевые силуэты, почти уничтоженные временем. Обычный мотив наскальной живописи.