— Ты действительно совершила несколько таких поступков, которые тебе лучше не повторять, но я не буду бранить тебя за них.
Решив, что не стоит каким-либо образом комментировать его слова, Дженни спросила:
— А Весельчак как-то объяснил кражу драгоценностей из Аннан-Хауса?
— Да, — ответил Хью. — Он объяснил почти все. По его словам, вину за все кражи несут двое англичан, хотя он и не убедил меня в том, что виноваты только они. К примеру, он довольно невнятно говорил о действиях Кадди. Весельчак признался, что тот вернул драгоценности, украденные в Аннан-Хаусе, но это вызывает подозрения в том, что именно Кадди напал на забойщика скота Парленда Дау.
— Но откуда же он узнал, что бриллианты у Дау? — поинтересовалась Дженни.
— Наверняка Кадди сказал Весельчаку, что Дрого видел, как стражники обыскивают все повозки. Вот он и сунул сверток с украшениями под вещи Парленда Дау, потому что Бауэр сообщил ему, что тот обладает большими привилегиями.
— Боже мой! — воскликнула Дженни. — А Бауэру про это рассказал Рид!
— Да-а… — протянул Хью. — Думаю, Риду стоит поступить на некоторое время на службу к Арчи Дугласу — это приучит его к дисциплине и отучит от привычки рассказывать подобные вещи незнакомцам. Как бы там ни было, Весельчак постарался не уточнять, каким образом Кадди узнал о Дрого, Бауэре и тюках на повозке Парленда Дау. Боюсь, не принимая участия в заговоре, он бы остался в неведении обо всем этом.
— Думаю, он об всем знал, — промолвила Дженни, крепче прижимаясь к нему. — Мне кажется, что Кадди был путешественником, который вернул драгоценности. Когда на следующее утро я встретила его с Кэт, она ругалась и говорила, что прождала его всю ночь, не зная, где он.
— Как я тебе уже сказал; Весельчак объяснил почти все. Он очень умен и все делает для того, чтобы выставить себя и бродячих артистов в наилучшем свете, — проговорил Хью.
— А ты правда хочешь устроить Рида на службу к Арчи?
— Я от души порекомендую ему это, — ответил Хью. — Сомневаюсь, чтобы ему было известно, что Фелина и твой дядя сделали с брачными документами. Рид был удивлен, когда я разговаривал с ними, а в Триве он вел себя совсем иначе. Я же хорошо знаю Фелину и думаю, что она оставила его в неведении, но при этом пообещала, что ты подаришь ему богатство и титул.
— А Фелина часто врет?
Хью помолчал.
— Как сейчас — не знаю, — честно ответил он. — Когда мы были детьми, она то и дело говорила неправду, словно считала, что все обойдется. А почему ты спрашиваешь?
— Потому что я считаю, что она выдумывает про свою беременность, — вымолвила Дженни. — Пег и Сэди считают так же, а уж они-то могут знать, как обстоят дела на самом деле. И еще эта история с ее жемчугом. Она его так и не нашла, а Сэди сказала, что обнаружила украшения на полу. И Фелина ударила ее, когда Сэди спросила, был ли жемчуг среди украденных драгоценностей.
— Понятно… Но коль уж ты заговорила о жемчуге… Еще что-то пропало? — спросил Дуглас.
— Ожерелье леди Джонстон, но потом она обнаружила его там, где положила, — объяснила Дженни.
— Что ж, дорогая, пускай Фелина сама беспокоится о собственном вранье. А мы с тобой на рассвете уезжаем в Торнхилл.
— Но я никогда не видела турниров, — сказала Дженни. — И ты обещал, что все объяснишь мне.
— У меня голова все еще болит, — отозвался Хью. — И если я останусь…
— Вы правда считаете, сэр, что после того, что произошло сегодня вечером, я поверю в то, что головная боль не позволит вам посетить турнир?
— Ты не забывай: Арчи ждет, что я приму в нем участие.
— Тогда скажи ему, что у тебя болит голова!
— Я хочу побыть наедине с тобой, моя любимая Дженни. Твои ласки обещают мне прекрасное будущее.
Так оно и было…