— Невестушки мои, красавицы, что же вы всё глядите вдаль да горюете? Сейчас вернутся ваши мужья, и неладно будет, коли найдут вас заплаканными да печальными. Расскажите лучше о чём-нибудь, так и время незаметно пройдёт. Начнём с тебя, жена Вечер-великана.
Стала жена Вечер-великана со стола убирать и такую речь повела:
— Мой муж такой сильный, что, коли встретится с этим несчастным Ионом, подует — и вгонит его в землю. Вовек Иону из земли не выбраться.
После неё заговорила другая, не иначе как жена Ночь-великана — была она чёрная, как смола, только зубы да глаза поблёскивали.
— А мой муж такой сильный, что, коль встретится с тем несчастным Ионом да подует, полетит Ион на край света, как лист кукурузный.
Тут заговорила и третья, самая страшная да уродливая, с железными когтями на ногах и булатным ножом за поясом:
— А у моего Полночь-великана такая, сила, что, коль повстречается ему несчастный Ион, муж мой одним ударом превратит его в прах да развеет по ветру, чтобы и следа от Иона не осталось.
— Будет вам, не хвастайтесь. Ион тоже не лыком шит. А повстречается он на пути кому-либо из моих сыновей, придётся им биться крепче, чем с любым другим богатырём.
— Нечего этого негодника богатырём называть! — прервала её жена Вечер-великана. — Коли уж с мужем моим случится что, я сама с ним расправлюсь. Обернусь колодцем с прохладной водой, и, коль выпьет Ион хоть каплю, останется от него один пепел.
— А я могу обернуться яблоней, — поспешила сказать жена Ночь-великана: — надкусит Ион яблоко и тут же отравится.
— А коли моему мужу он какое зло сделает, — сказала жена Полночь-великана, — где бы ни был и куда бы ни направился Ион несчастный, я повстречаюсь ему на пути виноградным кустом. Попробует он одну ягодку и тотчас ноги протянет.
— Опять вы за похвальбу принялись! Знаете ведь, родненькие, нет добра от хвастовства. Загляните-ка лучше в подземелье да проверьте, там ли Солнце.
Вышли невестки Пожирайки из комнаты, а Фэт-Фрумос за ними мухой полетел. Невестки в подземелье спустились, и Фэт-Фрумос за ними. Слышит — звякнули ключи, загремели засовы, открыли невестки железную дверь. И увидел Ион в темноте тоненький-тоненький луч света.
— Тут оно, Солнце! Никогда отсюда не вырвется, — сказала жена Полночь-великана.
Захлопнули невестки железную дверь, загремели ключами и засовами и поднялись из подземелья.
А Фэт-Фрумос у двери остался. Зажужжала, закружилась муха и превратилась в золотистого петуха с красным гребешком. Захлопал петух крыльями, кукарекнул три раза — стал Фэт-Фрумос снова человеком. Ощупал дверь в темницу — семь замков на ней. Сломал Фэт-Фрумос семь замков один за другим, открыл дверь, видит — стоит в углу железный сундук, а из замочной скважины тоненький лучик светит. Напряг Ион все силы, открыл сундук. И вырвалось оттуда яркое Солнце, молнией вылетело в дверь и унеслось в небеса.
Вмиг осветилась вся земля, люди стали на Солнце глядеть, теплу да свету радоваться. И пошло кругом такое ликование, какого ещё мир не видывал. Обнимались люди точно братья. Счастливы были, что от тьмы избавились и что всех одинаково согревает ласковое Солнце.
А Чёрный царь выскочил на крышу своего дворца и стал ловить Солнце руками, да с крыши-то и свалился вниз головой. Так и пришёл ему конец.
Ион Фэт-Фрумос вслед за Солнцем выбежал из подземелья, бросился к своему коню и крикнул:
— Неси меня быстрее ветра к кузнецу!
Помчался конь — только земля под копытами гудела. Скакал-скакал, увидел колодец у дороги и остановился на водопой. Но Ион Фэт-Фрумос нагнулся с седла, всадил в колодец саблю, по самое дно, и хлынула оттуда поганая кровь.
Пришпорил Ион Фэт-Фрумос коня, щелкнул плетью и отправился далее.
Долго ли, коротко ли он ехал и вдруг увидел на своем пути ветвистое дерево, всё усыпанное яблоками. Яблоки все крупные, румяные да спелые, висят у самой дороги. Глянешь на них — так слюнки и потекут. Никто мимо не пройдёт, яблока не отведав. А Ион Фэт-Фрумос как увидел яблоню, выхватил саблю и отсек ей все ветки. Полился из яблони ядовитый сок. Куда капнет, там земля загорается и в окалину превращается.
Ион Фэт-Фрумос пришпорил коня и поскакал дальше. Долго ли, коротко ли он ехал, видит — растёт у дороги виноградный куст, а на нём гроздья тяжёлые висят. Ягоды крупные, спелые, соком налитые. Но Ион-то знал, что это за куст стоит. Подъехал он поближе и искромсал куст саблей. Полился тут сок ядовитый, а из него пламя языками вьётся.