В госпитальной палате находилось ещё два офицера, один капитан со сложным переломом руки, другой старлей с ампутированной стопой — подорвался на душманской противопехотной мине.
— Саня, да не переживай ты так! — подбадривал его старший лейтенант. — Главное, что она у тебя есть! Нога, в смысле. Не то, что некоторые… Ну да, ты теперь не такой боевой как раньше, особо не побегаешь, но жизнь-то не кончилась!
— Вот-вот, дело говорит! — поддержал капитан. — Я от мужиков слышал, что у вас там настоящая мясорубка была⁈ Скажи спасибо, что сам выжил и группа в полном составе домой вернулась.
— Не домой… — всё так же мрачно отозвался майор. — Я же больше ничего не умею. Да и как они теперь без меня?
Игнатьев имел в виду тот факт, что без толкового руководства, группа просто развалится. Раскидают их кого-куда и дело с концом. Много уже таких историй было — командованию-то все равно.
— Ну и что⁈ Отставить, майор… Чего ты раскис? — В дверях палаты показался еще один сосед по палате, перемотанный бинтами подполковник. — Это к лучшему, если уволят, домой поедешь, к жене, к семье. Дети-то есть?
— Есть! — тут Игнатьев наконец-то широко улыбнулся. Единственный светлый лучик в его жизни.
— Ну вот, а командира тебе на замену найдут!
Прошло уже почти три недели — майор ходил на костылях, правда, зона его перемещений была очень небольшой. Палата — туалет, палата — столовая. Ну и небольшая площадка в зелёной зоне, с лавочками. Там было достаточно прохладно и тихо, хорошо оставаться наедине с собой и думать.
— Пойду-ка я, проветриваюсь! — ответил майор, устав лежать на кровати.
— Куда? Обед же скоро…
— Успею!
Кое-как поднявшись с койки, вооружившись парой громоздких деревянных костылей, он отправился к выходу из палаты. Прямой и практически пустой коридор вел во внутренний двор госпиталя, где как раз и располагалась зелёная зона. Цокая по кафельной плитке деревянными костылями, Игнатьев неторопливо шел вперед, останавливался, снова шел. Когда он практически добрался до выхода, в дверях внезапно появился хорошо знакомый ему офицер, которого он совсем не ожидал здесь увидеть.
— Товарищ полковник?
— Ну привет тебе, майор! — отозвался Хорев. — Как самочувствие?
— Пойдет.
— А настроение?
— Паршивое, товарищ полковник! — вздохнул майор. — Вы здесь какими судьбами?
— Не поверишь, но как раз по твою душу… Вернее, не совсем так. Есть у меня для тебя кое-какие новости и вопросы тоже. Но давай отойдём туда, где потише? Нужно обсудить кое-что важное, под грифом секретности.
— Справа от входа есть такое место. Там нам никто не помешает.
Они медленно вышли из здания, свернули направо и по узкой дорожке углубились в сквер, где стояло несколько лавочек. Там было практически пусто — только вдалеке дворник поливал цветы.
Полковник Хорев осмотрелся, прислушался — вокруг не было ни души. Уже близилось время обеда, поэтому прогулки закончились и других пациентов здесь не было.
— Я вас слушаю, товарищ полковник.
Тот сел на лавочку, посмотрел Игнатьеву прямо в глаза.
— Перейду сразу к делу. Помнишь те документы и фотографии, что ты прихватил с собой, когда во время операции «Петля» твои ребята накрыли обученных душманов?
— Это вы про бункер? — задумчиво произнес майор.
— Именно. Ты знаешь, что это такое?
— Понятия не имею, но мне показалось странным — зачем такие фотографии вообще были сделаны? И кем? Запечатлённый на них военный объект явно советского производства, однако вместо советских солдат, там были отчётливо различимы душманы. Фотографии свежие. Не сложно догадаться, что теперь объект контролируется бойцами афганской оппозиции.
— Всё верно, бункер действительно советский. Его кодовое название, «Объект-702». Он был построен советским военным руководством в центральной части Афганистана, еще в шестьдесят втором году. Там проводились какие-то эксперименты относительно химического оружия, но точной информации у нас нет. Всё было под грифом секретно, о нем знало очень мало людей. С началом войны, объект был законсервирован и почти заброшен. Всю эвакуированную документацию, результаты исследований, опытные образцы вывезли на двух грузовиках… Часть персонала была эвакуирована задолго до того, как в Афганистане начались волнения, приведшие к гражданской войне. Вот только на место назначения машины тогда не доехали. Все было утеряно. Начиналась война. В ДРА входила в сороковая армия, чёрт знает что творилось. Не все шло гладко, над многими моментами был утрачен контроль. Никому тогда и дела не было, что там и куда не доехало! Предполагалось что машины подорвались на минах. Ну и как ты понимаешь, то что осталось внутри самого бункера никому не известно!