Брендан. Они не убивали котов в Кровавое Воскресение. Кристи, ну скажи ему.
Джоуи. Я просто пример привел, тупица.
Брендан. А, пример.
Джоуи. Я бы ни за что не записался в ряды штурмовиков ИНЛА, если бы заранее знал о том, что убивать котов – это ваш способ борьбы. Идеи ИНЛА хиреют, по моему убеждению. Точно так же было, когда взрывали Эйри Нива.[13] Нельзя было убивать человека только за то, что у него было смешное имя. В этом не его вина.
Кристи. А почему бы тебе не учинить раскол и не образовать отколовшуюся группировку, как это сделал твой любимый Бешеный Падрайк?
Брендан. Да уж. Ирландская национальная армия милости к кошкам.
Джоуи. Создам. Только я знаю одно: вы мне порядком надоели. Вы разрушили мою мечту.
Брендан. Какая еще там у тебя мечта?
Джоуи. Спорим, что есть?
Кристи. (пауза) Джоуи, дорогой, мы не в восторге от того, что нам пришлось убить кота. Я чуть не заревел, когда ударил по нему ручкой пистолета в четвертый, в пятый раз – когда из него уже начала сочиться кровь. Но зачем мы это сделали? Разве мы не думали этим завлечь нашего Безумца с Аранских островов домой, туда, где мы сможем полностью его контролировать и сумеем хорошенько приготовиться к его визиту? Там, где он не ожидает атаки, хотя прекрасно знает, что его час пробил. Ведь мы вряд ли справимся с ним, если он упадет как снег на голову. Надеюсь, он приедет к нам быстренько, не успев сформировать еще одну отколовшуюся группировку или порезать еще одного нашего приятеля, как он порезал Скэнка Тоби. Скэнк всего лишь делал нашему сообществу несколько приятных услуг. Разве он заставлял покупать у него наркотики? Нет, нет, и еще раз нет. И разве не платил он нам по фунту за каждый пакетик, который он толкнул за свободу Ирландии? Разве мы боремся за свободу Ирландии не для всех? Этого как раз Падрайк никак не может понять – мы освобождаем Ирландию не только для школьников и их милых подружек, а также еще не родившихся детей. Нет же. Мы освобождаем ее в том числе для наркоманов, для воров, для наркодилеров! Для всех!
Джоуи. Ага. И самое главное – для истребителей котов!
Брендан и Кристи смотрят на Джоуи с ненавистью, затем медленно подымаются, потягиваются, хватаются за пистолеты и наставляют на него. Напуганный Джоуи встает и наставляет свою пушку на них.
Кристи. Я произнес прекрасную речь, а ты ее испоганил!
Брендан. Именно, Кристи. Он испоганил твою прекрасную речь, он обесчестил тебя. Давай-ка его нафаршируем свинцом!
Джоуи. Давайте прекратим пугать друг друга, уберите пистолеты. Все-таки мы друзья.
Кристи. Мы были когда-то друзья, я припоминаю, но теперь между нами ты поставил стену – замученные кошачьи головы.
Джоуи. Прости меня, Кристи. Я просто испытываю к котам необычайную нежность, вот и все. Прошу меня извинить.
Кристи. Ты считаешь, что твои приоритеты самые правильные? Что важнее: счастливые коты или свобода для Ирландии, которой мы грезим?
Джоуи. Свобода для Ирландии, конечно, Кристи. Хотя я бы хотел и того, и другого.
Кристи взводит курок.
Джоуи. Свобода для Ирландии, конечно, Кристи.
Пауза. Кристи опускает пистолет и начинает собирать свои вещи. Чуть позже Брендан и Джоуи следуют его примеру.
Кристи. Ну и славно. В конце концов, разве ирландские коты не будут счастливее, если их больше не будут беспокоить английские?
Джоуи. Будут.
Кристи. Разве ты не знаешь, сколько в свое время убил котов Оливер Кромвель?[14]
Брендан. Очень много.
Кристи. Очень много. И закопал их живьем. И у нас есть свой путь, чтобы не стать ублюдками. Все, хватит, больше ни слова о котах. Собирайте свои шмотки. Надо нам на сегодняшнюю ночь где-нибудь залечь, может, в амбаре, а, может, еще где. Жирный придурок сказал мне, что Падрайк вряд ли появится раньше полудня, и вроде у него нет резона нас обманывать. Подойдем в десять минут первого и ворвемся во всеоружии.
Собирают свои вещи и направляются к левой кулисе.
Кристи. А я вам рассказывал, как я подловил этого жирдяя? Он наболтал своей сестре, что это якобы он убил кота. Я выдал ему такую тираду: «Главная заповедь иезуитов гласит: «Живи не по лжи», поэтому, сынок, я расскажу тебе правду». Ха-ха.
Брендан. Только у иезуитов нет такой заповеди.
Кристи. Нет? А у кого же есть?
Брендан. Я не знаю, но это точно не иезуиты говорили.
Кристи. Опять начинаешь?
Брендан. Начинаю что?
Кристи. Начинаешь говорить, что кто-то чего-то не говорил.
Брендан. Я ничего не начинаю. Я всего лишь сказал, что это были не иезуиты.
Кристи. А кто же?
Брендан. Не знаю!
Кристи. Думаю, что Маркс!
Брендан. (уходя) Может быть, и Маркс. Я не знаю. Но я точно знаю, что это не иезуиты.
Кристи. (уходя) Да пошел ты на хрен, мудила!
Голоса трех человек за кулисами постепенно превращаются в невнятное бормотание. Пауза. Мейрид появляется справа, прислушивается к их диалогу. Смотрит в ту сторону, куда ушли мужчины, крепко задумывается, затем агрессивно взводит ружье.
Затемнение
Сцена шестая
Другое место на дороге. Ночь, лунный свет. Мейрид стоит, опершись о стену, на ее лице видны следы неброского макияжа, губы накрашены. Она тихонько напевает песню «ThePatriotGame»[15]. Рядом ружье, оно также подпирает стену.
Мейрид. (поет) «Come all ye young rebels and list while I sing. The love of one’s land is a terrible thing. It banishes fear with the speed of a flame, and it makes us all part of the patriot game».[16]
Падрайк входит справа и хочет спокойно пройти по дороге мимо нее. Она замечает его, но продолжает петь.
Мейрид. (поет) «Oh my name is O’Hanlon, and I’ve just gone sixteen. My home is in Monaghan, there I was weaned. I was taught all my life cruel England ’s to blame, and so I’m a part of the patriot game».[17]
Падрайк останавливается возле нее, подпевает ей в последней строчке. Они внимательно изучают друг на друга.
Падрайк. Я так давно не слышал этой нашей песни. Это же один из Биэнов[18] написал?
Мейрид. Да. Доминик.
Падрайк. (собираясь идти дальше) Если бы они больше взрывали и меньше писали песен, я бы их больше уважал.
Мейрид. А я все равно уважаю их. Лейтенант!
Падрайк. (пауза) Ты дочь Симуса Клейвэна?
Мейрид. Да. Вы вспомнили меня.
Падрайк. Я помню, как ты бежала за мной и просила взять с собой, когда я уезжал освобождать Северную Ирландию. Тогда тебе было десять.
Мейрид. Одиннадцать. Теперь мне шестнадцать. Если вы, конечно, меня имеете в виду. Я сильно выросла?
Падрайк. Да. Растешь вверх, а не вширь. Издалека я подумал: «Что это за парень там стоит с накрашенными губами?» Подошел ближе и увидел, что ты просто девушка… с несколько диковатой прической.
Мейрид. (скрывая обиду) Ты думаешь, это приятно слышать девушке, которая пришла сюда на рассвете встречать твой катер?
Падрайк. Думаю, что нет, но, что поделать, я таким родился.
13
14
С восстания английских солдат, не пожелавших выполнить приказ Оливера Кромвеля, началась история противостояния Ирландии и английского режима. В 1649 году группа английских солдат подняла мятеж, отказавшись участвовать в массовом убийстве ирландцев. Повстанцы были впоследствии казнены Кромвелем.
15
The Patriot Game – песня «Дело патриота», одна из самых известных песен ирландских повстанцев, фактически гимн ИРА.
16
«Придите все молодые бунтари и посчитайтесь, пока я пою эту песню. Любовь к земле – это страшная штука. Она истребляет страх мгновенно, как огонь. И в этот момент мы становимся частью одного патриотического дела».
17
«А меня зовут О’Хэнлон, и мне только что исполнилось шестнадцать. Я родилась в Монахане, там осталась сиротой. Меня всегда учили ненавидеть жестоких англичан, и поэтому я тоже часть одного патриотического дела».
18
Доминик и Брендан Биэны – ирландские писатели, выходцы из известной ирландской семьи художников и музыкантов. Брендан Биэн (1923–1964) – культовый ирландский прозаик и драматург, один из «молодых рассерженных». Активный член ирландского подполья в 1930-е годы, член ИРА, девять лет провел в английских застенках. Приобрел славу скандалиста и алкоголика. Самые известные тексты: автобиографическая повесть «Исповедь ирландского повстанца», пьесы «Заложник» и «Смертник» (последняя известна в переводе Иосифа Бродского). Доминик Биэн (1929–1989) – драматург и поэт-песенник. Эмигрировал в Англию, работал на Би-би-си. В 1965 году выпустил книгу «Мой брат Брендан».