— Я вам не мешаю? — голос от стола.
Нисколько, век бы так стояла.
Но вместо ненужной сейчас иронии, извиняюще улыбнулась Оллэйстару и повернулась к величеству. Холодно и отстранённо, под стать ледяным глазам.
— Простите, ваше императорское величество, — с откровенным сарказмом. И плевать, что Оллэйстар здесь и всё понимает. — В обществе приятных и дружелюбных магов так легко забыться.
И вскинула подбородок, вразрез всех правил приличия, глядя прямо ему в глаза. Если уж завалился ко мне в спальню, пытался там сдохнуть, потом убить меня, а в итоге взял то, что ему не предназначалось, так пусть терпит.
— Приятных, значит, — протянул император с прищуром.
— Очень приятных, — чувствуя растущее бешенство.
Оно распирало грудь и мешало дышать, заставляло сделать хоть что-то — глупость, о которой пожалею. Но я давно не лиерра Хэвен, я — асса Ариса Кевинбург, дочь главнокомандующего войсками этой империи и дипломированный лекарь, которому в силах уложить даже таких именитых боевиков, как Оллэйстар.
Раздался хлопок — дверь за моей спиной, наконец, мягко закрылась.
— Ваше императорское величество, — встрял Оллэйстар, только веселье в тоне было совсем не в тему, — я зайду позже, когда вы…
— Сядь. — И такому послушалась бы даже я, но плюхаться пятой точкой на пол было не в моих привычках. — Асса Кевинбург сейчас выскажется и уйдёт. Раз уж вторглась к своему императору без позволения и записи.
Месть? Он серьёзно думал, что я постесняюсь?
— Личное дело лекаря Торнграва, — издевательски напомнил Лориан, шаргх его подери, Оришанский. И откинулся на спинку кресла, поднимая бровь. — Я слушаю. Что пожелал передать Алек через особу, с которой ещё не знаком?
Вот… величество.
— Почему же не знаком, — растянула губы в милой улыбке, — мы познакомились. Ночью, — с намёком. — Это было самое неожиданное и болезненное знакомство в моей жизни. Не каждую ночь тебя будит упавшее на постель тело, — с прорывающимся рыком.
— Асса Кевинбург… — угрожающе начал император.
— И не каждое утро оставляет подарки. — Шкатулка с громким стуком приземлилась на стол и уронила чернильницу, которая расплескалась на лежащие там же документы. — Вот только за что? За потраченное зелье? За девять пульсаров, вогнанных в сердце? Или…
Понимая, что ещё чуть-чуть и начну изрыгать пламя, я подалась вперёд, опёрлась ладонями о край стола и нависла над мрачным величеством.
— Или за память? А, может, за девичью честь?
— Смотрю, вы успели познакомиться, — смешок от Оллэйстара. — Лем, я зайду позже. Когда вы с лиеррой…
Повернулась слишком резко. Так, что юбки хлестнули по ногам.
Я? Лиерра?
— Лиерра уже уходит. — Спорить с этими интриганами? Хотелось бы, но у меня пока всё в порядке с головой. — Будьте так добры, передайте его императорскому величеству, чтобы он дарил лирбы и прочие безделушки своим служанкам, они этого достойны.
Инстинкт взвыл, требуя развернуться, пасть на колени и извиниться перед величеством. Но я стиснула зубы, кивнула Оллэйстару и твёрдым шагом вышла из кабинета императора.
Меня ждали объяснения с Торнгравом.
Вот и появился наш любимый ректор. Историю про него и одну прекрасную девушку можно прочитать в книге "Академия контролируемой магии".
Для тех же, кто уже знаком с Оллэйстаром... признавайтесь, соскучились?😉 Я, неожиданно, да, и рада, что в этой книге он сыграет не последнюю роль.
Глава 6
Ещё долго после того, как сомкнулись двери, в кабинете царила мёртвая тишина. В прямом смысле мёртвая, учитывая, что друг, властитель, хозяин кабинета и по совместительству некромант сидел и сверлил стену напротив белёсыми глазами.
— Зачем ты переспал с девчонкой Кевинбург? Если её отец узнает…
— Я с ней не спал.
— А хотелось? — хмыкнул Ориан, но тут же примирительно поднял руки. — Ладно-ладно, асса Кевинбург что-то не так поняла. Не поняла ведь? — И после паузы: — Лем?
Но император молчал. Он уже лишился призрачной короны, когтей и полумёртвого облика, правда, проливать свет на прошедшую ночь не спешил.
— Хорошо, — вздохнул Ориан, — позови, как решишь поделиться. Тем более, мне всё равно полдня болтаться во дворце. Либерг, старый хрыч, развёл Лею на…
— Я умираю. — Должно быть выражение лица у него было специфическим, потому что Лем скривился. — Да брось, как будто ты не догадывался.