— Следов директора там действительно не обнаружено, — поспешно сказал полицейский. — Он в том цеху уже давно не появлялся.
Больше недели. Сложнее ситуация бы оказалась, если бы сегодня я успел провести свой плановый обход. В таком случае я мог бы пройти прямо рядом с этими склянками и оставить там свой след, который бы увидели полицейские.
— Но Тимофей — это наш свидетель! — яростно выпалил Валерий Иванович то, что не собирался раскрывать мне изначально.
И снова, как я и думал. Именно Тимофей и заварил всю эту кашу.
— Он сейчас на смене? — спросил я у Филиппа Михайловича, который притаился в углу моего кабинета, не понимая, что происходит.
— Д-да, — отозвался он. — Вызвать сюда?
Я кивнул. Лучше прямо сейчас до конца разобраться во всей этой ситуации, чтобы ко мне раз и навсегда пропали всякие вопросы.
Майор полиции тоже не возражал. Его теория о моей виновности сыпалась на глазах. Но он всё ещё мог заявить, что это я приказал Тимофею принести зелья. И придумать какое-нибудь оправдание этому нелогичному поступку.
Я изначально заподозрил Тимофея. Действовал он не сам, это понятно. Кто-то приказал ему убрать меня с завода. Кто-то подговорил его устроить бунт. А теперь кто-то приказал ему пронести эти зелья.
Сам Тимофей — простолюдин, и скорее всего, он даже не знал, какой именно магией обладают полицейские. И не думал, что это раскроется так быстро.
Через пару минут в комнату вошёл и сам главный по упаковочному цеху. Он обвёл всех взглядом и быстро понял, что ему не сулит ничего хорошего.
Но мне нужно было, чтобы он раскололся, а не отрицал вину. Поэтому я сразу же воспользовался психологической магией, чтобы воздействовать гипнозом. По сравнению с Кириллом, это было очень легко. И из-за отсутствия магического центра, и из-за его слабой воли.
Я снова задал ему одну-единственную установку «говори правду».
— Тимофей, мы ждём объяснений, — холодно проговорил я. — Каким образом склянки с запрещённым зельем оказались в одном из цехов?
Особенностью гипноза было то, что формулировать вопросы следует максимально чётко.
— Мне приказали их подбросить, чтобы вас посадили, — против своей воли ответил он.
Глаза Тимофея испуганно забегали, он не понимал, почему вообще это сказал.
— Кто приказал⁈ — взвыл майор полиции.
— Какой-то молодой человек. Кажется, он торговец запрещёнными зельями, — выдавил из себя тот. — Такой неприметный парень, с невзрачной внешностью.
Пора бы уже найти в тайной библиотеке, какое зелье даёт эту самую «неприметную внешность». А то таким образом торговца описывают все подряд, и никто не может его опознать.
— А как же ваши свидетельские показания? — спросил Валерий Иванович, уже не заботясь, что я это услышу.
Тимофей не ответил, так как этот вопрос не имел конкретики.
— По какой причине вы дали свидетельские показания, что я произвожу на заводе запрещённые зелья? — перефразировал я.
— Он же и приказал, — запинаясь, ответил тот. — И заплатил…
Ну разумеется, Тимофей не стал бы всё это делать бесплатно. А подкупить рабочего довольно просто.
— Бунт, устроенный в самом начале моего назначения — это тоже его приказ? — спросил я.
— Да, — побледнев, кивнул он. — Он заплатил мне, чтобы я подговорил рабочих взбунтоваться против вашего назначения. Этот завод должен был достаться не вам, а им.
— Кому «им»⁈ — уже почти потерял терпение Валерий Иванович.
— Я не знаю, — Тимофей чуть ли не плакал, говоря всё это против своей воли. — Доверенному лицу чёрного рынка. Чтобы они всё это смогли здесь организовать.
Ещё один интересный поворот. Бунт этот мне сразу показался подозрительным. Но тут оказалось, что завод изначально не должен был достаться мне.
А ведь одним из потенциальных покупателей должен был стать Елисеев… Однако это я сейчас не стану говорить полиции. Без доказательств это будут лишь голые обвинения.
— Вы сможете опознать этого торговца? — спросил Валерий Иванович.
— Нет, — покачал головой Тимофей. — Не смогу при всём желании.
Предсказуемо, как я и думал.
— Надеюсь, все претензии ко мне сняты? — спросил я у майора полиции. — Или меня ещё в чём-то подозревают?
Полицейский опустил взгляд, явно с трудом признавая свою неправоту.
— Претензий больше нет, — наконец ответил он. — Приношу вам свои извинения за всё, сказанное ранее. Все подозрения с вас сняты.
Ну наконец-то!
— А вот вашего сотрудника мы вынуждены забрать в участок, — добавил он. — То, в чём он только что признался — это серьёзные вещи.